В душу вглядись глубже, сам с собою побудь:
Я для тебя загадка, я и мой путь.
Знай, потомок, дорогу я для тебя стлал.
Против тысяч сражался — не обессудь!

Абай

С такими словами обратился Абай к будущему поколению. Такими сердечными строками говорил с грядущим поэт, прокладывавший трону ни мрачных веков минувшего к иному, светлому будущему.
Он нес во мраке невежества, окутывавшем казахские степи, яркий факел поэзии, указывал своему народу новые горизонты, откуда взойдет его солнце.
Дни своего века, для среды невежд он был загадкой. Но для нас он совершенно ясен — светило казахской литературы, солнце казахской поэзии. Ныне, когда казахский народ обрел свою настоящую родину, поэт обрел свой родной, просвещенный народ. Ныне Абай стал близок всем народам нашей великой социалистической родины
«Не обессудь»,— обращался Абай к потомку. Но советские потомки не судит, не винят поэта, а чтут его память, чтут сердцами тысяч и миллионов.
Исполнилось сто девять лет со дня рождения поэта. Прошло пятьдесят лет как умер Абай. Но если путь поэта сливается с путем народа,— для него нет смерти.
Крылатый конь древних сказаний пронесся над равнинами и холмами, перелетел с вершин Алтая на вершины Алатау. Не так ли Абай, свершив многое, чтоб проложить потомкам дорогу, стал рядом с нашим веком, близкий и сегодняшний?
И вот наша история, объективная и справедливая, воздает должное памяти поэта, избравшего себе в удел тревоги и думы, борьбу и муки, -судьбу, общую с судьбою своего народа.

Великий поэт казахского народа Абай родился в 1845 году, в 1Чингиских горах Семипалатинской области, в кочевьях рода Тобыкты.
Отец Абая, самовластный, суровый степной правитель Кунанбай, был старшиной тобыктинского рода, незадолго до того присоединении к России.
Ранние детские годы Абая прошли в гнетущей обстановке разлада, царившего, внутри полигамной семьи (Кунанбай имел четырех жен). Этот уклад феодальной семьи влиял на психику, нравы и личную судьбу жен соперниц и детей, соперничавших и враждовавших между собою, как и их матери. Но, по счастью для Абая, его родная мать Улжан была женщиной замечательных качеств. Ее природная гуманность, сдержанная рассудительность и исключительная любовь к сыну создавали для Абая редкий в таких семьях уют родного гнезда Улжан всегда выделяла его из числа остальных своих детей, и имя его — Ибрагим, данное отцом, она заменила ласкательным Абай (осмотрительный, вдумчивый). Это имя так и осталось за ее сыном на всю его жизнь.
Живя и молчаливой отчужденности от Кунанбая, Абай и его мать. нашли свою духовную опору в лице бабушки — Зере. Многоопытная, мягкосердечная и мудрая женщина, сама познавшая за долгую жизнь, горечь бесправного положения жены, перенесла все надежды и любовь на внука. Заботы, наставления и ласки этих двух женщин редко отличались от всех поступков, привычек и установлении отца они смягчали суровый холод жизни, в котором была обречена расти детская душа Абая.
Дав мальчику первоначальное образование дома, у наемного МУЛЛЫ, Кунанбай послал затем Абая в медресе семипалатинского имама Ахмет Ризы
За пять лет учении в этом медресе прилежный и необычайно даровитый мальчик сумел получить многое. Дни и ночи проводили великовозрастные воспитанники духовной школы в бессмысленном научивании непонятного текста корана, в пятикратной молитве, в изнуряющем посте и в иссушающих рассудок бесплодных спорах над буквой шариата. Преодолевая премудрости арабского богослов — ско-схоластического учения о догмах ислама, Абай в то же время расширяет круг своих интересов. Уже к этому времени им овладела рано пробудившаяся любовь к поэзии. Она зародилась в нем еще тогда, когда он слушал рассказы и воспоминания бабушки Зере, хранительницы живой старины, когда он заучивал наизусть слышанные в ауле сказки, легенды, богатырские былины, исторические песни — все многообразное богатство творений акынов, певцов его родных степей. Позднее, попав в медресе, Абай стал увлекаться чтением восточных поэтов. Из удушливой атмосферы медресе, из среды богомольных буквоедов и темных фанатиков он, как к благодатному оазису из мрачной пустыни, рвется к народной и классической литературе Востока. Вместе с тягой к изучению восточных языков в нем пробуждается интерес и к русскому языку, к русской культуре. Нарушая суровый устав медресе, Абай самовольно стал посещать русскую школу, одновременно продолжая обучаться и в мусульманском духовном училище.
В школьные годы Абай не только изучал поэзию, но и сам начал писать стихи. Среди сохранившихся ранних стихов Абая встречаются лирические отрывки, послания, любовные стихи, написанные под влиянием восточной классической поэзии, и одновременно — стихи-экспромты, созданные в стиле народной поэзии, в духе творчества акынов-импровизаторов того времени.
Вдумчивый юноша, старательный ученик и начинающий поэт, Абай мог бы извлечь много важного и полезного для своего будущего даже и в условиях скудной «науки» медресе. Но воля отца определила дальнейшую судьбу сына иначе.
В той беспрерывной борьбе за власть над родом, которую вела степная знать, Кунанбай нажил себе много врагов среди соперников, и ему нужно было готовить к этой борьбе своих детей и близких родственников. Поэтому, не дав Абаю закончить учение в городе, отец вернул его в аул и начал постепенно приучать к разбирательству тяжебных дел, к будущей административной деятельности главы рода.
Наделенный от природы недюжинными способностями, юноша очень рано попал в самую гущу сложных интриг. Вращаясь в кругу изощренных вдохновителей межродовой степной борьбы, Абай постигает тончайшие приемы ведения словесных турниров, где оружием служило отточенное красноречие, остроумие и изворотливость. Так как тяжбы решались не царским судом, а на основе веками существовавшего обычного права казахов, Абай должен был обратиться к сокровищам казахской народно-речевой культуры. Еще в юношеском возрасте он заслуженно стяжал себе славу красноречивого остроумного оратора, сумев стать мастером виртуозной ораторской речи, и научился высоко ценить значение полновесного поэтического слова. Если Кунанбай и люди его круга обращались к авторитету своих предков — родовых старейшин — и хранили в памяти только их речи, приговоры и афоризмы, то Абай, наперекор отцу тянувшийся к общению с народными певцами, знал почти всех своих предшественников — поэтов, акынов и участников айтысов», выступавших перед народом в борьбе за поэтическое первенство.
Рано пробудившийся интерес к классической поэзии Востока породил первые подражательные стихи Абая. Обращение к традиции казахской народной поэзии сделало его новые стихи оригинальными и индивидуально самобытными. В этих стихах уже наметился будущий самостоятельный облик поэта, творчество которого глубокими корнями уходит в народную почву.
По свидетельству многих его современников, Абай начал сочи-
нять стихи (в виде импровизаций и писем-посланий) очень рано, с
двенадцатилетнего возраста. Однако творчество этого первого периода
дошло до нас далеко не полностью Вместе с небольшим количест-
вом юношеских стихов поэта мы находим только ряд упоминаний об
отдельных забытых и утерянных произведениях. Так, известны
лишь начальные строки стихов, посвященных любимой им девушке
Тогжан. Только в устной прозаической передаче сохранился «айтыс»
(песенное состязание) молодого Абая с девушкой-акыном Куандык.
Слабое развитие письменности в тогдашнем Казахстане обусловило
и отсутствие писем, мемуаров, записей современников, которые по-
могли бы тиранить юношеские стихи Абая и осветить его биогра-
фию. Немалое значение при этом имело и отношение к поэту вообще
характерное для феодально-байской среды того времени. Если народ
с глубоким уважением относился к поэтическому творчеству и вы-
соко чтил знание акына, то родовитые баи с самодовольной гордо-
стью говорили! «Слава богу, из нашего племени не выходило ни
одного баксы и акына» Этим презрительным отношением знати к
профессии поэта объясняется то, что в родных аулах Абая не со-
хранилось ни его ранних произведений, ни даже рассказов о его
поэтической деятельности ранней поры. И сам Абай, под влиянием
таких взглядов на поэта, часто выдавал свои стихи того времени за
СТИХИ своих молодых друзей.
Втянутый насильно в тягостные дела родовых распрей. Абай не мог примириться с несправедливостью и жестокостью отца часто шел вразрез интересам и стремлениям Кунанбая, вынос, справедливые и беспристрастные решения многих дел. Кунанбаю были глубоко не по душе новые повадки сына: и то, что друзей и советников Абай искал себе в народе, среди мудрых и честных людей, и то, что Абай уже многие годы тяготел к русской культуре. Между хитрым властным отцом и правдивым непокорным сыном все чаще происходили серьезные споры и стычки, готовые со временем вылиться в прямой разрыв.
Этот разрыв и совершился окончательно, когда Абаю было двадцать восемь лет.
Теперь Абай мог определить дальнейшую свою деятельность по велениям собственного разума, своей воли. И прежде всего он вернулся к изучению русского языка, прерванному в детстве.
Новыми его друзьями стали акыны, певцы-импровизаторы, та-лантливая степная молодежь, по преимуществу незнатного рода, и лучшие представители русской интеллигенции того времени, с которыми он встречался в Семипалатинске. На тридцать пятом год жизни Абай вновь возвращается к поэзии. Но и стихи этого не периода он все еще распространяет от имени своих молодых друзей. В течение десяти — двадцати лет Абай, уже зрелый и культурный, человек, изучает народное поэтическое творчество, восточных пестов и главным образом русскую классическую литературу. И толы о летом 1886 года, когда ему минуло уже сорок лет, Абай, написав прекрасное стихотворение «Лето», впервые решился поставить под ним свое имя.
Начиная с этого дня, все остальные двадцать лег его жизни прошли в необычайно содержательной, творческой поэтической деятельности
В это же время, окончательно разочаровавшись в нравах и во всем моральном облике социально разлагавшейся феодально-родовой среды, Абай всеми силами стремится порвать с ней. В юности невольный участник бесконечных межродовых раздоров и распрей, разжигаемых правителями родов, Абай теперь отчетливо увидел пагубность этой родовой борьбы, всю неимоверную ее тяжесть для народа, начал понимать истинный смысл этих раздоров, искусственно разжигаемых царизмом, проводившим свою политику по принципу «разделяй и властвуй» Управители, бии (родовые судьи) и старшины превращаются в его глазах в ставленников ко-лонизаторской власти. Тяжко задумывается Абай над судьбами своего народа, терзается мыслями об участи темной, угнетаемой и бесправной народной массы. Стихи зрелых лет Абая выражают глубокую скорбь поэта о злосчастной доле отсталого народа.
Искренний поэт и верный сын своего народа, Абай ищет выхода для него. В первые же годы своей новой, зрелой поэтической деятельности Абай пытается открыть народу глаза на причины его страданий. В правдивых, резких стихах он громогласно обличает и беспощадно бичует пороки феодально-родовой чиновничьей знати, призывая народные массы к просвещению, которое одно может указать им путь к иной жизни.
В это время счастливый случай свел Абая с русскими ссыльными революционерами семидесятых — восьмидесятых годов. Это были представители русской интеллигенции, воспитанные в духе революционно-демократических идей Чернышевского и Добролюбова. Один из них, Е. II. Михаэлис, являлся ближайшим и активным сотрудником известного русского революционера-публициста Шелгунова и даже был связан с ним родством. Как Михаэлис, так я позднее сосланные в Семипалатинск Леонтьев и другие прибыли “уда сравнительно молодыми людьми.
Знакомство Абая с этими людьми вскоре перешло в большую дружбу. На лето они выезжали в гости в аул Абая, зимой поддерживали с ним постоянную переписку. С исключительным вниманием и отзывчивостью русские друзья помогали самообразованию Абая, подбирая для него книги отвечая на его вопросы.
В условиях ссылки они росли как публицисты и ученые-обще-ственники, изучая быт, естественно-географические условия края, их новой родиной. Постепенно они становились первыми распространителями культуры в отсталой окраине, ревнителями интересов просвещения, преобразования жизни, быта, истории народов края. В результате этой деятельности мы имеем много трудов по различным отраслям знания, написанных Михаэлисом, объемистое исследование Леонтьева «Обычное право у киргизов». Эти представители русской демократической интеллигенции придавали большое значение просветительной деятельности. Отличаясь от обычного круга степных, провинциальных чиновников из канцелярий губернаторов и уездных начальников хотя бы своей оппозицией царизму, они в той или иной степени считали просвещение важным средством борьбы с царизмом. Знакомить таких людей, как Абай, с наследием русских классиков и других передовых носителей русской культуры было, конечно, их ближайшей целью. Они это и делали повседневно.
Абай в свою очередь в сближении казахской и русской культуры видел единственно верный путь спасения казахского народа от вековой темноты. Великий поэт-просветитель стал последователем идеи братства и дружбы народов. В своих стихах он стремился внушить казахскому народу, что нужно уметь отделять русский народ от царских колонизаторов:
Прямодушному злобно кричим: «Урус!» Знать, мил нам лицемерный трус. Заглушив человечность в наших сердцах, Рвем своим недовернем дружбы СОЮЗ… Нет для подлинной дружбы нигде межи, Плещут волны любви чрез все рубежи.
(«Бестолково учась, я жизнь прозевал…»)
Дав многое Абаю в его поисках знания, друзья Абая и сами многое почерпнули у него, пользуясь его глубокими и обширными сведениями по истории, обычному праву, поэзии и искусству, экономике и социальному быту многих народов, родственных казахам.
Для этих друзей Абая естественным было стремление донести до широких народных масс казахского края правду о русском народе, воплощенную в трудах и думах великих русских классиков и передовых общественно-политических деятелей. Высокий гуманизм, глубокая революционность русской классической литературы XIX века, проникнутой освободительными идеями, ее оппозиционность царизму, ее неумолчный голос заступничества за угнетенные массы русского народа пробуждали к жизни и воспитывали общественную мысль в Сибири и в Казахстане
Имена и творения Пушкина, Лермонтова, Салтыкова-Щедрина, Льва Толстого, Белинского, Чернышевского, Добролюбова и других играли здесь огромную общественно-политическую роль.
Абай рано проникся чувством глубокого уважения к великому наследию русской культуры, жил сознанием общности идеалов, общности задач духовного раскрепощения народов России от многовекового гнета и темноты.
Необыкновенно широко раздвинулся горизонт Абая, когда он
познал подлинные ценности духовной культуры русского народа.
Абай становится страстным почитателем Пушкина, Лермонтова,
Крылова, Салтыкова-Щедрина, Льва Толстого. С самого того памят-
ного лета 1886 года — с начала своей открытой поэтической дея-
тельности — Абай стал переводить на казахский язык произведе-
ния Крылова, Пушкина, Лермонтова, впервые делая их доступными и понятными для своего народа.
Будучи не только поэтом, но и композитором, глубоким знатоком и тонким ценителем казахской народной музыки, Абай создает ряд мелодий, главным образом для тех своих стихов, которые вводили в казахскую поэзию новые, не известные ей до этого формы (восьмистишия, шестистишия и т. д.). Он создал мелодии и к своим переводам отрывков из «Евгения Онегина». В 1887-— 1889 гг. имя Пушкина и имена его героев Онегина и Татьяны, пролетев над степями на крыльях этих песен, стали такими же родными для казахского народа, как имена казахских акынов и героев казахских эпических поэм.
К этому времени имя самого Абая — поэта, мыслителя и композитора — становится одним из самых популярных и чтимых народом. К нему идут акыны, композиторы, певцы из дальних районов Знаменитый Биржан, слепая женщина-акын Ажар, женщины-акыны Куандык, Сара и другие разносят по широкой степи его стихи.
Вокруг Абая группируются молодые таланты — поэты, певцы, такие, как Муха, Акылбай, Какитай, младший сын Абая Магавья. Некоторые из них по примеру самого Абая усиленно занимаются самообразованием, изучают русскую литературу, пишут поэмы исторические, романтические, бытовые.
Популярность Абая привлекает к нему не только казахов, но и многих свободомыслящих людей Востока (по преимуществу татарскую молодежь), принужденных покинуть города из-за преследования властей, или репрессированных царским правительством пришельцев с Кавказа. Так, в ауле Абая месяцами гостили кавказцы, бежавшие из сибирской ссылки и пробиравшиеся по казахским степям к себе на родину. Аул Абая постепенно становился центром притяжения для прогрессивно настроенных, передовых людей того времени.
Длительная и прочная дружба Абая и ссыльных революционеров глубоко тревожила администрацию края. Сведения об Абае, как об опасном для царизма человеке, доходят до семипалатинского военного губернатора и до генерал-губернатора Степного края. За аулом Абая и за всем, что происходит там, устанавливается негласный надзор. Абай, как авторитетная в казахской степи личность и как опасный и смелый провозвестник правды, изобличитель пороков существующего порядка, становится предметом постоянного и бдительного внимания приставов, урядников, волостных управителей.
Между тем культурная среда почитателей таланта Абая все увеличивается с каждым годом. Его влияние широко распространяется и на город. Поются, переписываются и заучиваются не только его собственные стихи, но и произведения его друзей. В форме устного сказа распространяются по степи романы западных и русских писателей, прочитанные Абаем и пересказанные им своим слушателям-сказочникам. Так проникли в степь в устной передаче популярные среди абаевских слушателей «Три мушкетера», «Генрих Наваррский» Дюма, русский народный сказ о Петре Великом, романы из времен инквизиции, «Хромой бес» Лесажа (под названием «Хромой француз»). Со слов Абая пересказывались романы о пионерах-переселенцах американских прерий, поэмы Лермонтова, множество восточных поэм, как «Шахнаме», «Лейли и Меджнун», «КёрОглы» и т. д. Распространению таких произведений способствовали, по примеру Абая, многие европейски образованные друзья его.
Сам поэт обучал своих детей в русских школах. Его дочь Гуль-бадан и сыновья Абдрахман и Магавья с малых лет были посланы им в город, в русскую школу. Впоследствии Абдрахман получил солидное образование, окончив Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, а дочь и другой сын, Магавья, вернулись в аул только из-за слабости здоровья. Однако и здесь Магавья становится одним из самых ревностных и старательных последователей своего отца.
И Магавья и старший сын Абая Акылбай были поэтами. Лучшим произведением Магавьи считается написанная по совету Абая поэма «Мегдаг-Касым» — о борьбе раба с хозяином-плантатором, действие которой происходит на берегах Нила. Акылбай создал романтическую поэму «Дагестан».
Все эти произведения, как и произведения самого Абая, рас-пространялись среди народа и в рукописях и, главным образом, в пересказе акынов-певцов. Так же доходили до широких масс казахских слушателей произведения Пушкина и Лермонтова.
Разносторонняя поэтическая, просветительная и общественная деятельность Абая и его друзей всей силой своего воздействия была направлена против отсталых устоев феодального аула, против конкретных носителей этого зла — родовитых интриганов, невежественных угнетателей парода, против опирающейся на них всей системы царизма.
Труды и усилия Абая, его светлая и ясная общественная программа, ориентированная на русскую культуру, его презрение ко всем власть имущим вызвали по отношению к нему лютую ненависть степных феодалов, верных слуг царизма. Они повели беспрерывную грязную и коварную борьбу против Абая, против идей, которые служили знаменем просвещенному и непримиримому поэту. Эти враги Абая действовали заодно с чиновничьей знатью, с властями, с продажной мелкочиновной интеллигенцией.
Однако эти темные силы страшились народной любви к Абаю и потому не могли действовать против него открыто. Они избрали самые коварные и вероломные методы борьбы. Один из старейшин, непримиримый и злобный враг Абая — Оразбай, сплотил вокруг себя недовольных Абаем представителей степной и городской знати. Они стали преследовать абаевских друзей, клеветать на Абая и, наконец, в 1897 году, при явном попустительстве властей, организовали предательское покушение на его жизнь. Канцелярии губернаторов, уездных начальников, царских судов были завалены всевозможными доносами на Абая со стороны управителей и родовых старшин, которые называли Абая «врагом белого царя», «смутьяном парода», «неугомонным нарушителем обычаев, прав и установлений отцов и дедов». В результате этих доносов в аул Абая нагрянули г обысками чины семипалатинской полиции. Однажды явился сюда с целым отрядом жандармов и сам полицмейстер города Семипалатинска, учинивший обыск во всем ауле.
Неоднократно пытался убрать Абая и семипалатинский губернатор. Но, зная исключительную популярность поэта среди казахского народа, опасаясь возмущения масс, он вынужден был ограничиться только изоляцией Абая от его ссыльных друзей. Это прервало тесную связь их с Абаем. Всякую переписку поэта с его друзьями и читателями из отдаленных районов власти контролировали или просто задерживали в своих ведомствах.
Но все эти меры не смогли отгородить поэта от народа. Непри-миримый, прямолинейный и беспощадный обличитель управителей, бнев, родовых старшин и всяческих властей, Абай стал мудрым советником народа во всех невзгодах и бедах. За разумными советами Абая, к его бескорыстному и справедливому суду в спорах начали обращаться целые племена и роды, и не только из ближайших районов. Даже казахи отдаленных уездов — Каркара-линского, Павлодарского, Устькаменогорского, Зайсанского и Лепсинского — приезжали к Абаю за разрешением их давних крупных споров по земельным и иным тяжебным делам. Нередко к нему обращались и с просьбами решить сложные междуобластные дела о убийствах, в которых чины и власти не могли разобраться. Эти дела разбирались на особых многолюдных сборах, называемых
«чрезвычайными съездами» по разбирательству тяжебных дел между населением различных уездов: о возмещении убытков безвинно пострадавших народных бедняцких масс; о наказании родовых правителей-феодалов, своими бесконечными интригами навлекавших на народ тяготы и бедствия.
Такими «чрезвычайными съездами», на которых выступал, защищая интересы народных масс, Абай, явились: съезд на урочище Кок-Тума, разбиравший тяжбы между казахскими волостями Семипалатинской и Семиреченской областей; съезд на ярмарке Кара Мола; съезд на джайляу Балкибек. Эти последние съезды разбирали тяжебные дела между казахскими волостями Семипалатинской области.
Абай, ни в какой мере не являясь официальным лицом, порой должен был решать спорные дела, как избранный третейский судья. Он брался за них только для того, чтобы избавить от раздоров и спасти от новых набегов безвинные массы народа, чтобы заставить присмиреть разжигателей этой борьбы.
По свидетельству современников, мы можем судить, насколько проникновенным, справедливым и бескорыстным был суд Абая в решении таких дел. О его беспристрастности говорит тот факт, что порой к Абаю обращались даже враждовавшие с его сородичами родовые старейшины, посылавшие в областные канцелярии доносы и ложные показания па Абая и все-таки в своей личной тяжбе по бытовым и обычным делам искавшие решения самого справедливого и неподкупного судьи того времени — Абая.
Общественная деятельность и поэтические творения Абая были особенно популярны среди казахской молодежи. На многих народных сборищах, поминках, торжественных тоях (пирах), на свадебных празднествах ненцами и акынами пелись его песни. Юноши объяснялись в своих любовных чувствах строками стихов Абая. Девушки из родных аулов Абая, выходя замуж, увозили среди своего приданого рукописные сборники стихов, поэм и наставлений Абая. Так, сохранились до наших дней сборники, принадлежащие девушкам Асие, Василе, Рахиле и другим.
Но завистливая, коварная и невежественная среда степных правителей не могла мириться с той невиданной славой, которой народ окружил имя ненавистного ей Абая, и они отравляли ему и его друзьям дни труда и кипучей творческой деятельности.
Дело доходило до самых безобразных, грязных выходок, глубоко ранивших сердце поэта. Против Абая восстанавливали его племянников, даже его родного брата Такежана; клеветой и угрозами отталкивали от Абая его близких.
В этой мрачной атмосфере злобы и ненависти тяжелой и непо-правимой утратой явилась для Абая смерть его сына Абдрахмана, наследника дел его, образованного и талантливого человека. Страдавший туберкулезом еще в годы учебы в Петербурге, Абдрахман недолго прослужил в качестве поручика полевой артиллерии и скончался в городе Верном в 1895 году, двадцати семи лет от роду. Его смерти Абай посвятил много задушевных, печальных строк И них же воплощены сердечные признания об угасших надеждах, и сокровенных думах печальника народа, хотевшего видеть надежного борца за народ в молодом человеке, воспитанном на лучших традициях русской народно-демократической, передовой общественной мысли. Одинокий борец за правду, за счастливую жизнь народа, надломленный тягостной борьбой и горестной, трудной жизнью, пресле’дуемый тупой, злобной толпой феодалов и чиновников, Абай терпит последний удар судьбы: умирает в чахотке другой его сын, талантливый поэт Магавья.
Раздавленный этим несчастьем и упавший духом, Абай, отвергнем всякое лечение своего недуга, умирает в родных степях на шестидисятом году своей жизни, пережив сына только на сорок дней.
Абай похоронен около своей зимовки — в долине Жидебай, “близи Чингисских гор.
Литературное наследие Абая в последнем издании на казахском языке составляет два объемистых тома. Сюда входят стихи, поэмы, беседы с читателем («Назидания») и многочисленные переводы. Это драгоценный результат многолетних дум, волнений и благородных душевных порывов поэта. В настоящее русское собрание сочинений Абая, естественно, переводы не вошли.
Три великих источника питают своими соками творчество мудрого поэта.
Один из них — древнеказахская культура, запечатленная в письменных памятниках прошлого, созданных самим народом в процессе глубокого и тесного общения с поэтическим наследием родного народа Абай сумел впитать все лучшее и ценное из шито клада, обогатить свою поэзию. Другой источник — это лучшие образцы восточной культуры: таджикская, азербайджанская классическая поэзия. Это обращение к культуре соседних Народов, которые мы наблюдаем с начала XIX века, было, несомненно, положительным явлением для казахской культуры. Третий
источник — это русская, а через нее и мировая культура. Для эпохи Абая самое обращение к этому источнику — главным образом к наследию великих русских классиков, до него совершенно не известных казахскому народу,— явилось фактом огромного прогрессивного значения. Это двигало вперед казахскую культуру того времени и было залогом будущего се расцвета.
Исключительная самобытность, большой талант Абая сказывались в том, что, обратившись к упомянутым трем источникам, он не исказил своего таланта ни фальшью, ни подражательностью. Абай, как художник большого дыхания, органически впитывает в себя новую культуру. Однако при этом он сохраняет полностью свою яркую индивидуальность художника и мыслителя.
Обратившись к этим культурам — далеким и не освоенным еще казахским народом,— Абай не только обогатился новыми средствами художественной выразительности. Он обогатил и свой духовный мир новыми идеями. Подобно Пушкину, Абай в самой сущности своего идейного и творческого богатства интернационален, но вместе с тем национален и, бесспорно, народен.
Присмотримся ближе к влиянию трех названных нами основных источников творчества Абая. Эти струи часто находятся у него в органическом слиянии, во взаимопроникновении, что естественно для творчества зрелого мастера. Поэтому, касаясь различных этапов творчества Абая, мы можем говорить об этих элементах, только как о преобладающих признаках.
Большинство стихов Абая, относящихся к восьмидесятым годам, посвящено своеобразному укладу и быту казахского аула и исторической судьбе современного ему общества. Вместе с тем поэт производит глубокий художественно-критический пересмотр духовных ценностей своего народа и провозглашает свою новую поэтическую программу, проникнутую стремлением к преобразованию общества. В этих произведениях Абай близко соприкасается с народным наследием. Но именно здесь мы особенно ясно видим, как резко отличается его поэзия от народного творчества.
Поэт не воспроизводит речевой и поэтической культуры народного творчества в канонизированном, традиционном виде. И словарь, и образная система, и стилистические приемы устного творчества углублены Абаем, наполнены новыми мыслями и чувствами, характеризующими его мироощущение. Иные идеи, иные порывы духа запечатлены в его стихах. И прежде всего в них резко сказалось непримиримое отношение поэта к общественному укладу
тогдашнего аула с его архаическими пережитками, с мракобесием и раздорами развращенной феодальной верхушки, с бедственным и безысходным положением трудовых масс. Огромное количество стихов Абая, начиная с «Вот и старость…», «О казахи мои…», «Наконец, волостным я стал…», «Коль у тебя в чужом роду…», беспощадно бичует невежество, сутяжничество, взяточничество, паразитизм, духовную нищету вершителей судеб казахского народа. Впервые в казахской литературе так отчетливо и на такой моральной высоте высказано новое отношение к семье, к родительскому долгу, к воспитанию молодого поколения и, главное, к женщине.
Безотрадная, злосчастная доля восточной женщины, изображенная в народных поэмах и бытовых песнях, приобретает в творчестве Абая новый смысл. В своей поэзии Абай раскрывает самую душу женщины и девушки, ее сокровенные мысли и чувства, о которых так мало было рассказано до него в поэмах, и песнях, отражавших главным образом внешнюю сторону ее трагической судьбы. Абай показывает, как трогательна, искренна и глубока ее любовь, когда она сама выбирает себе возлюбленного, как сильна и непоколебима ее воля в борьбе за вырванное с таким трудом счастье. Абай воспевает казахскую женщину и мать, как опору разумной семьи. Воспевает готовность ее к самопожертвованию, мудрость и стойкость ее и преданной дружбе, цельность ее прекрасной и верной души. Страстно отрицая позорный институт калыма, многоженства и порабощения, Абай в своих стихах борется за равноправие женщины в обществе.
Язвительно нападая на вековые устои старого аула, на косность, лень, Абай в то же время воспевает деятельную волю и любовь к труду, как необходимые качества разумного и жизнеспособного4 человека. Со всей силой своих обличительных стихов он разрушает каноны господствовавшей до него дидактической, наставительной поэзии. В своей поэтической программе, выраженной в стихотворениях «Не для забавы я слагаю стих…», «Поэзия — властитель языка . », «Если умер близкий…», он резко критикует носителей ханско-феодальной, реакционной идеологии живших до него акынов— Бухар-жирау, Шартанбая, Дулата, называет их творчество «лоскутной поэзией», где нет ни слова о решительной борьбе с вековой косностью и отсталостью. Он осуждает их за то, что они, не давая никакой духовной пищи новому поколению, вредят борьбе народа их преобразование общества. Сам же Абай провозглашает высокой целью, историческим призванием новой поэзии — служение народу, призыв ко всему новому, что должно перевоспитать, преобразовать
общество. Только труд и борьба за свои права принесут независи-мость степной бедноте, только упорное стремление к знанию принесет лучшую жизнь подрастающему поколению. Этот призыв к просвещению выражен не в сухой проповеди. Вся система поэтического мышления и художественных образов Абая ориентирует казахское общество на русскую и через нее на мировую культуру, высмеивая схоластику и фанатизм мусульманских медресе, питомцы которых лишь углубляют невежество и усиливают бедственное положение аульных масс. В этих стихах Абая произведена радикальная переоценка основ степного общества, дедовских традиций, обычных прав и общественной морали; жизненный путь человека определяет разумная воля, искренность, благородство чувств и полезная деятельность, а не тупое освоение обветшалых обычаев и традиций.
Такую же остроту и глубокую содержательность приобретает в творчестве Абая вопрос об отношении человека к природе, к труду, к борьбе за преобразование жизни. Смысл человеческого существования осознан по-новому.
Большой цикл стихов Абая посвящен коренному пересмотру всех основ современной ему общественной морали, построенной на традициях и обычаях прошлого. Абай, затрагивающий все животрепещущие вопросы и проблемы, которые волновали народ, предстает перед нами в этих стихах как выразитель его мыслей, его чаяний. I 1о в этих стихах Абай самобытен и неповторим как поэт, провозглашающий новые идеи, прямолинейно и резко проводящий свою действенную социальную программу.
Одной из ярчайших черт всей деятельности Абая является его проповедь просвещения через сближение с русской и общечеловеческой культурой. Ни языковые, ни религиозные различия между народами, ни исторические дали, разделяющие народы на протяжении веков, не признаются Абаем за препятствия на пути прогрессивного роста своего народа. Учиться, учиться у всех народов,
“Имеющих накопленную веками культуру! Во имя этой великой исто-рической задачи просвещения своей родной страны он объявляет беспощадную борьбу всем устоям прошлого, бичует всех носителей отсталой, отживающей свой век идеологии. Но он не щадит в своей сатире и недоучившуюся молодежь, превращающуюся в чиновников, не щадит тунеядцев, сутяг и интриганов, отравляющих раздорами жизнь мирного трудового народа.
У Абая было свое, особое отношение к восточной поэзии, ко всей прошлой и современной ему культуре Ближнего Востока.
Еще в молодости сказалось на Абае влияние Востока. Он знал в оригинале (частично в переводе на так называемый чагатайский язык) весь арабо-персидский героический эпос и великих классиков Востока: Фирдоуси, Низами, Сзади, Хафиза, Навои, Физули. Тогда он и сам подражал этим поэтам, впервые> введя в казахский стих размер «груз» и множество арабо-персидских слов, заимствованных из поэтической лексики этих классиков. Впоследствии, найдя в народном творчестве более жизненные и прочные основы искусства, Абай отобрал из восточной литературы народные творения — «Тысячу и одну ночь», персидские и тюркские народные сказки и народный эпос. В его пересказах стали популярными в степи поэмы: «Щахнаме», «Лейли и Меджнун», Кёр-Оглы».
Изучая историю ближневосточной культуры, Абай знал исторические труды Табари, Рабгузи, Рашид-эддина, Бабура, Абулгази-Багадур-хана и других, знал также основы логики и мусульманского права в толковании ученых богословов Востока. Не только древняя история, но и современное состояние культуры Ближнего Востока было хорошо известно Абаю. Он знал и труды первых татарских просветителей. Абай еще в те годы правильно оценил значение «рождавшегося тогда глубоко реакционного, религиозно-политического течения панисламизма и пантюркизма, которое находило своих ревностных приверженцев среди казахских мулл, ходжей и степных феодалов. Сторонники этого течения имели свои газеты и журналы. В противоположность этому направлению Абай решительно избрал путь культурного преобразования своего народа только через при-общение к великой культуре русского народа — и в этом он был последователен и упорен до самого конца своей жизни. Не поддаваясь влиянию панисламизма и пантюркизма, он проходит мимо них, отвергает их как ограниченное фанатическое течение, могущее только усугубить вековую изолированность, отсталость народов Востока.
Отрешившись от догм и устоев исламизма, Абай воспитывает в себе удивительно смелую независимость духа, необыкновенную широту взглядов, как истинно просвещенный борец и деятель культуры, воспитанный на классических образцах русской и европейской литературы с их общечеловеческими идеалами добра, долга и бескорыстного служения народу, родине, на благо угнетенного человечества.
В свете этих воззрений на мир Абай безошибочно постиг ограниченность и реакционную сущность мнимого «пробуждения» мусульманского Востока. Проницательный, мудрый художник уже тогда? предвидел вредоносное влияние этих идей.
Октябрьская революция, сорвавшая идеалистические покровы с панисламизма, пантюркизма и прочих видов буржуазно-реакционного национализма, показала во всей наготе их антинародную сущность.
В своем творчестве Абай ни шагу не сделал вместе с этим восточным «новаторством». В поэтическом наследии Абая чувствуются лучшие традиции древневосточной классической поэзии. В песнях любви, в лирических раздумьях, в философско-моралистической поэме «Масгуд» видно несомненное влияние восточных классиков. Но это только внешние признаки. Новое идейно-художественное содержание, правдивость чувств, глубоко проникновенное ощущение жизни, конкретное, «земное» осознание мира вещей и человеческих отношений у Абая бесспорно оригинальны и не зависимы от восточных образцов.
Даже те стихи его, которые касаются религиозных верований и внутренних убеждений поэта, не имеют ничего общего с книжным учением мусульманской религии. Абай, поклонник ясного критического разума, часто прямо отрицает официально проповедуемые догмы ислама. Религии для пего — только условность, только повод для личного совершенствования человека. В цикле стихов, посвященных муллам, фанатикам, распространителям ислама или схоластикам, толкователям корана, Абай едко высмеивает их корыстную притворную набожность и не стесняется называть их «прожорливыми паразитами с широкой глоткой коршуна, раздирающего падаль».
Таким образом, арабо-мусульманский Восток находит свое место в творчестве Абая критически переоцененным, воспринятым самостоятельным мировоззрением поэта. Однако надо отметить, что Абай не всегда был последовательным на этом пути. Осуждая и бичуя фанатических мулл, ишанов как ханжей-стяжателей, Абай в ряде своих поэтических и особенно прозаических высказываний оставался приверженцем религии. Часть своих наставлений в разделе моралистической. дидактической поэзии Абай обосновывает догмами ислама. Он не смог подняться до философско-критического отрицания основ религии. Изобличая бесчеловечную феодальную эксплуатацию народных масс, Абай не до конца раскрывает в своем творчестве классовую природу этой эксплуатации.
Сами условии кочевого быта небольшого степного района, где он прожил нею спою жизнь, не давали ему возможности уделить внимание факторам культурно-экономического порядка, вопросам перехода казахов к оседлости или иным формам хозяйстве! ..ого устройства жизни трудового народа. Исторические проблемы подобного порядка Абай мало затрагивал в своем творчестве, он возлагал все надежды на будущее, на скорейшее приобщение казахского парода к великой русской культуре.
Абай прошел длительный путь самообразования, изучая русскую и западную культуру. Начав с Пушкина, Лермонтова, Крылова, он обращался и к литературе шестидесятых — восьмидесятых годов, причем любимыми его авторами стали не только поэты, но и великие русские прозаики — Лев Толстой, Салтыков-Щедрин. По русским переводам Абай узнал Гете, Байрона и других великих западноевропейских классиков. Он был достаточно знаком и с античной литературой.
Пользуясь лермонтовскими переводами, Абай перевел на казахский язык некоторые стихотворения Байрона и Гете.
По свидетельству ссыльных его друзей (Леонтьева и др.), Абай систематически занимался западной философией, в частности философией Спенсера, Спинозы, интересовался учением Дарвина.
Творческий подход Абая к русской классике отличался новыми чертами в каждую новую пору его деятельности. Переводя Крылова, Абай порою изменял дидактическую часть, мораль басен, перерабатывая их в новые сентенции, применительно к представлениям и понятиям казахов. С огромной тщательностью и особой любовью переводил Абай стихи Лермонтова. Из них «Кинжал», «Выхожу один я на дорогу», «Дары Терека», «Парус», отрывки из «Демона» /(о сих пор остаются непревзойденными по мастерству среди переводов русских классиков на казахский язык.
Совсем особое отношение было у Абая к Пушкину. Переведенные им отрывки «Евгения Онегина» скорее не перевод, а вдохновенный пересказ пушкинского романа. Пораженный правдивостью и высокой поэтичностью образов Татьяны и Онегина, Абай перескачил их историю, подчеркнув поучительность цельного чувства любви и приблизив эту любовь к пониманию казахской молодежи. При этом Абай следовал узаконенной в восточной поэзии древней традиции «назира», в силу которой поэт по-новому раскрывает сюжет и темы своих предшественников. Так, мы знаем «перепевы» сюжетов Лейли и Меджнун», «Фархад и Ширин», поэм об Искандере у поэтов таджикской, азербайджанской и узбекской старины. Сам
Абай в плане такого перепева говорит в своей поэме «Искандер» об Искандере и Аристотеле, следуя в этом примеру азербайджанского классика Низами и узбекского—Навои Эту манеру вольного поэтического пересказа великого наследия прошлого Абай применил и к «Евгению Онегину». При этом Абай не изменил образа Татьяны в тончайших проявлениях ее русской души. «Евгений Онегин» Пушкина в абаевской версии принял форму эпистолярного романа. Сложив мелодии на «письма» — объяснения Татьяны и Онегина, Абай ввел в репертуар акынов чудесные излияния душ влюбленной пары, и их имена стали настолько популярными, что эти «письма-объяснения» не только пелись, по порой их же словами начинались любовные послания и объяснения самой казахской молодежи.
Переводческая работа Абая, имевшая огромное значение для развития казахской литературы, показывает, однако, лишь непо-средственную связь его с русской и европейской литературами. Глубокое же и органическое влияние этой культуры и художественных традиций надо искать в собственном творчестве Абая. Несомненным итогом благотворного влияния русской поэтической культуры было смелое обогащение Абаем казахской поэзии новыми формами (Абай ввел одиннадцать не существовавших до него стихотворных форм), новой тематикой, новым социальным содержанием. Это резко повысило качественный уровень казахской поэзии. Хотя Пушкина Абай переводил реже, чем других русских классиков, общение с великим русским поэтом глубоко и ярко сказывалось в собственном его творчестве: в нем очень _много пушкинских черт — и в лирических раздумьях, и в описаниях природы с пушкинским реалистическим, пейзажем, и в проникновенном понимании любящего женского сердца, и в общечеловеческом звучании социальных мотивов.’
Только глубокая внутренняя связь с пушкинской и мировой поэтической культурой дала Абаю возможность создать его песни о четырех временах года, его лирические стихи и поэтические размышления, его стихи о назначении поэта, поэму об Александре Македонском и Аристотеле.
15 стихах о четырех временах года Абай дает казахский пейзаж и быт кочевого казахского аула. Но в восприятии природы, во взгляде на этот своеобразный бытовой уклад, в пронизывающем их поэтическом настроении сказывается новое качество мыслей и чувств поэта, до него небывалое в казахской литературе
В стихотворении, посвященном поэту, Абай противопоставляет низменной и косной среде, окружающей поэта, его независимость, правдивость, гордость и взлет его вдохновенной мысли. Здесь Абай в своих взглядах перекликается с Пушкиным.
Замечательно также сходство мотивов в творчестве Абая и Салтыкова Щсдрина. Абай не писал художественной прозы, но в “сатирических стихах, с убийственной меткостью осмеивающих степных управителей, чиновников, биев, родовых старейшин, Абай художественно и политически близок к Салтыкову-Щедрину. В одним своих обращений к учащимся Абай называет имя Салтыкова как писателя, давшего верные портреты чиновников, угнетателей народа. Не отдельными, случайными высказываниями, тем содержанием своей поэзии Абай отрицает политический строй . шито времени, и поэтому его одобрение и сочувствие русским классикам выражавшим оппозицию правительству, сказались в беспошадном изобличении местных властей — представителей царского аппарата.
Абай воспринял эстетические принципы Белинского и обратил силу своего дара на служение обществу. Он так же глубоко постиг основы мировоззрения Чернышевского и, следуя ему, не только воспроизводит всю неприглядную правду современной ему действительности, но и выносит беспощадный приговор этим уродливым явлениям казахской действительности своего времени.
Поэтому и ясно, что в дружбе Абая с последователями Белинского, Герцена и Чернышевского есть глубочайший смысл. И в
совместных устремлениях в отношении казахского народа, отразившихся в творчестве Абая, и в трудах русских революционеров-демократов много неисследованного и поныне.
Этой проблемой следует заниматься не только ученым Казахстана, но и историкам России, заниматься хотя бы с точки зрения ими, как борьба русской революционно-демократической интеллигенции отразилась на национальной окраине, в думах национальных поэтов царской колонии. Только ли переводы Крылова, Пушкина, Лермонтова составляли задачу Абая? Не было ли им осуществлением части программы шестидесятников, осуществлением мыслей Чернышевского о просвещении народных масс исторически плодотворными, истинно спасительными знаниями? Не про-кладывали разве в тот суровый век эти первенцы, выразители народного духа, пути-дороги по сердцам народов через кордон полицейско жандармского, ханско-феодального темного царства?
Абай оставил нам не только свою поэзию.
В его философско-критических и моралистических «Назиданиях» мы находим большое количество афоризмов. Мудрые и лаконичные,
Эти афоризмы давно уже вошли в обиход казахского литературного языка. Трудно назвать жанр, к которому можно было бы отнести
«Назидания». Здесь и философско-моралистичсские, и общественно-публицистические, и изобличительно-сатирические высказывания поэта. Нося в целом характер то мирной, то иронически-желчной, то глубоко грустной,*даже удрученной беседы со своим читателем, эти «слова» прежде всего отличаются исключительно тщательной стилистической отделапностью. Если это рассуждения — то рассуждения поэта, высказанные мастерским, выразительным, образным языком. Адресованные порою к слушателю-собеседнику непосредственно, они иногда носят форму прямого и изустного обращения к нему с глазу на глаз. И тут Абай становится часто гневным судьей или печальником народа, и в таких случаях часто его «слова» превращаются в скорбную исповедь человека, обреченного на одиночество в мрачный век господства беспросветной тьмы.
В ту пору, когда сочинения поэта распространялись еще в рукописных списках, его «Назидания» входили в каждую новую книгу. Особенно зачитывались ими люди старшего поколения, которые украшали свою речь вставками из «Назиданий», подолгу толкуя о смысле и поучительных выводах этих рассуждений. Видимо, и сам поэт, понимая большую доступность прозаической формы высказываний своих разнообразных, острых и глубоких мыслей и заранее зная круг читателей этого вида его творчества, нередко старается говорить их языком, пользуется их моральными оценками. В этих случаях он и ссылается иногда на моралистические догмы ислама. При этом апологетику ислама он истолковывает в духе идеалистической морали.
Абай был также талантливым и оригинальным композитором. Помимо многих стихов, посвященных песне и музыке, Абай создал около двух десятков мелодий. Такой же новатор в музыке, как и в поэзии, Абай вложил в свои мелодии новое содержание и создал стиль, отличный от существовавших до него народных мелодий. И здесь проявилась вся многогранность творческой натуры Абая.
* * *
Поклонник критического разума, просвещенный и пламенный борец на культуру, трагический одиночка в мрачной среде ханжей, стяжателей, косных седобородых старшин-феодалов, Абай был выдающейся фигурой не только в истории своего народа, но и в истории всего Ближнего Востока.
Отыскивая спою «каабу» не на развалинах ислама, как его совре-менники панисламисты и пантюркисты всего Ближнего Востока,— Абай смотрел на Россию. Он шел вперед своим путем сквозь мрак Эпохи. ОН обрел свет и счастье, когда этот путь вывел его на зарастающую народную тропу к памятнику великого гения русского народа — Александра Сергеевича Пушкина. Нашему поколению Абай, с его бессмертными творениями, вспоенными соками народной казахской и русской классической поэзии, представляется явлением поразительным. Горным тенистым кедром высител он в истории своего народа. Он взял все лучшее от многовековой культуры казахского народа и обогатил эти сокровища благотворным влиянием русской культуры. I
Своим обращением к великому наследию духовной культуры русского народа Абай возглавил самое прогрессивное движение в истории общественной мысли своего народа. Одним из первых просвещенных деятелей казахского народа он последовательно разрушал преграды, мешавшие скорейшему приобщению казахского общества к передовой русской культуре Тем самым он способствовал влиянию русского и казахского народов в общей борьбе за светлое будущее против реакционного строя, разобщавшего эти народы. Поэтому так дорого нам имя Абая и потому так свежо, по-современному звучали стихи поэта на фронте в среде казахов, защитников родины, в годы Великой Отечественной войны скрепивших кровью братское содружество народов вевеликого Советского Союза.
Пройдя вместе с лучшими сынами и дочерьми своей родины годы боевого испытания, Абай стал еще более дорог и близок нашей социалистической счастливой современности. В этом высшее свидетельство неувядаемой славы Абая как подлинного основоположника новой казахской культуры, сияющей вершины казахской классической поэзии.