До дальних гор и до долин

Дошел — и, наконец, один,

Сопротивленья не встречая,

Он стал Вселенной властелин.

 

Он шел и шел.

Упрям и строг,

Попал туда, где нет дорог,

В пустыню, мучаясь от жажды…

Вот так испытывает Бог!

 

Была так жажда велика,

Что средь палящего песка,

Уже готовился владыка

Навеки потерять войска.

 

И вот настал тот миг, когда

С конем, почившим навсегда,

Он, лежа рядом, вдруг заметил,

Что вдалеке блестит вода!

 

И вот владыка из владык

Пополз и видит, что родник

Журчит, и алчными губами

Он к сладостной воде приник.

 

И рыбы вяленой кусок

Он сунул в воду и — о Бог! —

Вдруг рыба стала сладкой!

Это Никто понять так и не смог.

 

Воскликнул царь: «Вот это да!

Напейтесь! Славная вода!

И мы пойдем. И там, в долине,

Мы завоюем города!

 

Попей и напои коня!

На свете нет сильней меня,

В богатую страну, наверно,

Ручей нас приведет, звеня».

 

И в край тот, что лежит вдали,

Рядами воины пошли,

Гремя железным снаряженьем,

Под музыку, в густой пыли.

 

Шли долго воины, и вот

Средь гор ущелье предстает.

И встало войско пред ущельем

У странных золотых ворот.

 

А на воротах был замок,

Царь приналег, да так, что взмок…

Но совещаться начал с войском:

Открыть ворота он не смог!

 

Кто подхалимством окружен, —

Тот самодур. Им был и он,

Наш Искандер, — все время слышал

Он только лесть со всех сторон.

 

Стал Искандер от гнева ал.

Замок он в исступленье рвал

И бил в ворота кулаками.

«Я требую открыть!» — орал.

 

И пред владыкою владык

Вдруг старец сгорбленный возник.

«Ведут сии ворота к Богу, —

Входить нельзя», — сказал старик.

 

«Я — Искандер, я царь царей!

Я царь всех стран и всех людей!

Что за страна лежит пред нами,

А ну-ка, отвечай скорей!».

 

«Хоть всей Вселенною владей,

Ты сам же раб своих затей.

Себя смири! Не задавайся!

Ты честолюбец, ты злодей!».

 

«Я тот, кто вечно хочет в путь!

На мир хотел бы я взглянуть!..

Чтоб я с людьми мог поделиться,

Ты подари мне что-нибудь».

 

И в щель открывшейся двери

Просунут сверток был.

«Бери! Но ты понять сумей, однако,

В чем смысл того, что там внутри!».

 

Царь заглянул: ну и дела!..

И плюнул Искандер со зла,

Пред ним лежал раскрытый сверток,

В нем кость запрятана была.

 

«Я оскорблен! Наверняка

То шутка злого старика!»

И кость никчемную брезгливо

Его отбросила нога.

 

Но Аристотель, друг царя,

Взял кость в ладони, говоря:

«То кость, однако ж, не простая!

Она нам послана не зря».

 

Был в спорах он непобедим,

Тот друг царя. Царь горд был им…

«Взять золото и кость! Давайте,

Что тяжелее, поглядим!».

 

И вот мудрец весы достал

И взвешивать спокойно стал.

И кость пошла все книзу, книзу,

И вверх и вверх пошел металл.

 

Владыка, побледнев со зла,

Кольчугу, ту, что тяжела,

Как гиря, скинул с плеч на чашу…

Но кость ее перемогла!

 

И царь промолвил: «Ну и ну!

Кость перевесит всю казну!

Найдите то, что тяжелее,

Чем кость, — обшарьте всю страну!’

 

Владыку разбирает злость!..

Мудрец набрал землицы в горсть,

Слегка посыпал кость, и сразу

Вверх стала подыматься кость.

 

И растерялся тут гордец:

«Так растолкуй же мне, мудрец!

Скажи мне: что это за чудо,

И в чем же дело, наконец?».

 

«То кость глазничья.

Алчен, лют Взор человека.

Адский труд Глаза насытить!

Горсть землицы Насытит лишь, когда умрут!

 

В безумье алчущий живет, —

Он вечно давит кровь и пот…

Глаза ж его, когда погибнет, —

Такая кость, как эта вот.

 

О, мой властитель, не гневись!

Затем ворота заперлись,

Чтоб кое-что тебе напомнить,

Чтоб мысль твою направить ввысь».

 

И вот владыка из владык

Главою гордою поник.

Он понял всю тщету мирского

И к дому двинул напрямик.

 

Вот весь — недолгий — мой рассказ,

Я сочинил его для вас,

Чтобы напомнить: нет предела

Для злобы ненасытных глаз!

 

Про бренность помни бытия,

Живи, от ближних не тая

Заветных помыслов. Будь честен!

Да будет чистой жизнь твоя!

 

К чему тебе успех дрянной

Или фальшивый друг иной,

Когда в лицо тебя он хвалит,

А после хает за спиной?

 

Лишь губошлеп кричит, сипя,

Свою особу лишь любя.

Честь за себя стоит по праву…

И отвечает за себя.

1889

Перевод Е. Винокурова