Дж. Кеннан

Замечательно, что наша первая встреча с политическими в Сибири произошла при посредстве самого правительства. Между многими чиновниками, с которыми мы познакомились в Семипалатинске, нам особенно рекомендовали одного образованного и умного человека, по фамилии Павловского (само собою разумеется, имя это выдумано), как замечательного знатока Сибири вообще и Степного генерал-губернаторства в частности, могущего поэтому сообщить нам самые достоверные сведения об интересующих нас предметах… (88)

Из дальнейшей беседы я узнал, что все находившиеся в Семипалатинске административно-ссыльные попали в Сибирь без всякого судебного следствия, лишь по приказу министра внутренних дел с одобрения царя… (91)

После получасовой беседы, г. Лобановский пригласил меня и г. Фроста зайти к нему вечером на его собственную квартиру, куда должны были явиться несколько друзей его. Я поблагодарил и обещал придти.

         — Ну-с, что вы думаете об этом политическом ссыльном? – спросил г. Павловский, когда мы были на улице.

         — О, он произвел на меня благоприятное впечатление!- отвечал я. – Похожи-ли все на него?

         — Ну, это нет, но они все очень порядочные дюди. В городе находится еще один интересный ссыльный, с которым вы должны непременно познакомиться: это г. Леонтьев. Он служит в концелярии мирового судьи, г. Маковецкого; оба занимаются антропологическими исследованиями киргизов; насколько я знаю, они собирают теперь материалы для предпологаемой ими монографии «Об обычном праве у киргизов»[1]. Посетите как-нибудь г. Леонтьева: в обоих вы найдете образованных и развитых людей (95).

Я, действительно, направился к г. Маковецкому, якобы для того, чтобы испросить у него позволения срисовать киргизские орудия и снаряды, находившиеся в публичной библиотеке, к дирекции которой он принадлежал. Г. Маковецкий был, видимо, очень рад моей любознательности, дал мне просимое разрешение и представил мне своего секретаря, г. Леонтьева, который «занимается специально изучением киргизского племени и может сообщить мне всевозможные сведения об этом племени»… (96)

Ровно в 8 час. Вечера г. Фрост и я постучали в дверь квартиры г. Лобановского и сейчас-же мы были впущены и радушно приняты. Г. Лобановский жил недалеко от нашей гостиницы, в деревянном (96) домишке. Комната, в котором мы вступили и которая служила в одно и то-же время и спальней и приемной, была очень мала… Направо от дверей стояла кровать из крашенного дерева; на трехугольном столике в углу лежала куча книг, между прочим Герберта Спенсера «Нравственные, политические и эстетические очерки» и его-же «принципы психологии». В противоположном углу находилась этажерка очень простой работы, на полках которой лежали книги, гербарий из грубой оберточной бумаги, бинокль и Новый Завет английского издания. Между двумя маленькими окнами, выходившими во двор, стоял большой стол грубой работы, без скатерти; на нем лежала та книга, которую читал г, Лобановский, когда мы явились, — французский перевод сочинения Бальфура «Сохранение силы»… (97)

Мы отправились прямо к г. Леонтьеву, пригласившему к себе на вечер всех тех «политических», которых мы еще не видали. Комната, в которой мы были приняты, была значиетльно больше и лучше обставлена, чем у г. Лобановского; мое особое внимание привлекли портреты Герберта Спенсера и письменный стол г. Леонтьева. Все общество состояло из 15 ссыльных… Г. Леонтьев, которому я задал несколько вопросов о местной библиотеке, сказал мне, что она не только доставляет большое удовольствие ссыльным, но и расширяет умственный кругозор местных обывателей.

— Даже киргизы, — сказал мне г. Леонтьев, — охотно пользуются (101) ею. Я зная одного старика ученого киргиза, который читает Бокля, Милля и Дрепера.

— Старый киргиз, читающий Бокля, Милля и Дрепера? – воскликнул один студент.

— Да, да!- ответил г. Леонтьев. – Когда я в первый раз встретил его, он привел меня в изумление просьбой объяснить ему разницу между индукцией и дедукцией: потом я узнал, что он изучает английских философов и прочитал уже произведения названных мною авторов в русском переводе.

— Думаете-ли, что он понял все прочитанное?- спросил студент.

— Экзаменовал его в течение двух вечеров из «Истории цивилизации в Европе» Дрепера и должен откровенно сказать, что он обнаружил большие познания (102).

Беседа вскоре перешла на другие предметы. Все обладали основательными знаниями в области английской и американской литературы и отлично ориентировались в истории обеих стран и их учреждений. Шекспир, Милль, Спенсер, Бокль, Бальфур, Стюарт, Гейне, Гегель, Ланге, Ирвинг, Купер, Лонгфелло, Брет_Гарт и Гарриэт Бичер-Стоу – все они были цитированы в этот вечер (103).

Джордж Кеннан. Сибирь и ссылка / Перевод

с английскаго. – С.-Петербург, 1906.