С. Каскабасов

Общеизвестно, что французское слово «renaissance» означа­ет возрождение. Принято также считать, что Возрождение имело место в Западной Европе, начиная с XIV века и продолжаясь до XVII века. Оно как политическое и культурное движение началось в Италии в XIV веке, когда в этой стране сложились предпосыл­ки для возникновения капиталистических отношений, расцвета городов и новой, в отличие от прежней – феодальной, городской культуры. Зарождавшаяся буржуазия вела острую борьбу с фео­дализмом, с его католической идеологией и узкой схоластической наукой. Возрождение распространилось на всю Западную Европу и выработало общеевропейские, типологические признаки.

Так что же характерно для Возрождения в типологическом плане и в частном, специфическом отношении?
Как показывает история, общей закономерностью оказывается тот факт, что ренессанс воз­никает в переломные моменты развития общества и государства. Таким моментом может быть переход от феодализма к капитализ­му, или возникновение нового государства, или наступление нового витка в истории развития государства и т.п.
В подобной ситуации в обществе и государстве появляются люди величайших способ­ностей, талантов и возможностей, которые своей деятельностью не только создают гениальные вещи, но и способствуют изменению ценностей в обществе, формированию нового мировоззрения, вы­рабатывают и утверждают новые принципы отношения к миру, к личности, к культуре, образованию и науке…

Если смотреть с позиции общих закономерностей, то обнаружи­вается, что и Пушкин, и Абай – фигуры ренессансные. Конечно, есть и специфические для стран обоих поэтов условия, которые в известной мере составляют как бы основу признаков, отличающих их от деятелей европейского Возрождения. Тем не менее, нужно признать, что общетипологическое довлеет.

Вспомним эпоху Пушкина и время, предшествовавшее появлению Пушкина на исторической арене. Допушкинская Россия после Пет­ровских реформ переживала большой подъем, она вошла в европей­ский мир и культуру, начала вбирать в себя все европейское, и это было началом переломного момента в истории русского государства. В этот период появляются такие гиганты как Ломоносов, Тредиаковский, Сумароков, Кантемир, Карамзин, Державин и др. Они одновре­менно занимаются и наукой, и образованием, и литературой, и госу­дарственными делами. Своей деятельностью они повысили престиж России, сформировали новое отношение к науке и культуре, хотя оставались в рамках крепостного феодализма. И здесь проявляется их специфическое: они были радетелями монархии и поставили ли­тературу на служение государю-императору. Они были еще далеки от подлинно гуманистического мировоззрения, проникнутого любо­вью к простому человеку, уважением к человеческому достоинству, заботой о рядовом члене общества. Поэтому их поэзия носила больше официальный, государственный характер, нежели гражданственный. «Развитие культуры и просвещения было подчинено главной задаче: разъяснять политику Петра, обличать защитников старых, реакцион­ных порядков, развивать инициативу, сознательность и патриотизм, желание отличиться на поприще службы отечеству»  [1, с. 104].

Именно такая задача обусловила в послепетровской России ли­тературу государственного служения, которая формировала новую идеологию, проводившую идею этатизма и ратовавшую за силь­ное государство и за сильного правителя. Поэты первой величины были нередко царедворцами, и они создавали оды, в которых вос­певали императоров и все достижения, являвшиеся по сути резуль­татами великих преобразований Петра, приписывали правителям своей эпохи. Вспомним оды Ломоносова «Ода блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года», «Ода на день восшествия на Всероссийский престол ея величества государыни императри­цы Елисаветы Петровны, 1747 года» или оду А. Сумарокова «Ода всемилостивейшей государыне Елисавете Петровне, самодержице Всероссийской, в 25 день ноября 1743» и т.п. Даже в сатирах, в но­вом для русской литературы XVIII века жанре, речь шла о госу­дарственной политике и отношении к ней высших слоев общества. В них обличались противники петровских реформ и петровской политики европеизации России.

Традиция оды и воспевания современника-монарха, литератур­ного служения государю-батюшке была нарушена Пушкиным, и он своим творчеством освободил литературу от роли служанки. Сделав главным героем своих произведений не исключительного, а рядового, простого человека, Пушкин, во-первых, вернул лите­ратуре ее изначальную, естественную, т.е. эстетическо-эмоциональную функцию, во-вторых, литературу поставил на служение человеку, а через него обществу. В творчестве  Пушкина мы видим любовь и уважение к человеку, тревогу о нем, о его достоинстве и социальном положении. Большинство его произведений проник­нуто заботой о человеке, о его благе. В качестве примера достаточ­но назвать «Повести Белкина», «Капитанскую дочку», «Историю Пугачева», «Дубровского» и т.п. И даже «Евгений Онегин» повес­твует о жизни обыкновенных людей: европеизированного Онеги­на, который не может найти свое место в обществе, и сохранившей «русскую душу» Татьяны, которая в нравственном отношении сто­ит выше Онегина. Все это говорит о том, что у Пушкина сформи­ровалось подлинное гуманистическое мировоззрение, которое под стать гуманизму эпохи Возрождения в лучших его проявлениях. Ведь одной из характерных черт ренессансного гуманизма было открытие мира человека, прославление человеческой личности, возвеличение человека [2]. И в литературе периода Возрождения происходят изменения. Вот что пишут исследователи литературы эпохи Возрождения: «Литература Ренессанса отмечена появлени­ем не только новой тематики, но и обновлением всех средств поэ­тической выразительности, созданием новой поэтики. Эта поэтика характеризуется отчетливым поворотом писателей к реализму, ко­торый связан с постепенным отходом от присущего средневековой литературе аллегоризма…

Основным предметом изображения в литературе становится человек во всей его подвижности и изменчивости. Все писатели Ренессанса рисуют в своих произведениях борьбу человеческих страстей и тяготеют к созданию образов героев-индивидуалистов, наделенных сильными характерами, широко и полно воплощаю­щими человеческие качества…

Новым элементом в литературе Ренессанса является также изоб­ражение природы, которая уже не символизирует (как это было у Данте) душевные переживания поэта, не свидетельствует о бла­гости Божьей, а мила поэту своей реальной прелестью. Писатели Ренессанса, подобно современным им художникам-живописцам, стремятся изобразить пейзаж во всей его чувственной наглядности и пластической выразительности…

Великие писатели Возрождения создали целую галерею образов положительных героев, часто являющихся представителями наро­да (например, в драмах Лопе де Веги и Роберта Грина) или отража­ющих в своей судьбе участь народных масс, страстно ищущих вы­ход из противоречий эпохи (например, в трагедиях Шекспира)…» [2, с.154-156].

Все эти признаки в основных своих чертах присущи творчеству Пушкина. Не вдаваясь в подробный анализ, лишь укажем, что героями его прозы да и отдельных поэтических произведений являются «рядо­вые люди, живущие по нормам морали своей среды. Обстоятельства подавляли их своей тайной властью. Сюжетом повестей (в прозе и сти­хах) избиралась ситуация, подводившая человека к конфликту со сре­дой, с обстоятельствами его жизни, с обидчиком, а идейным центром – бунт человека. В фокусе оказывался один, но главный момент жизни человека –  момент прозрения, осознания своей силы, момент рождения личности, и раскрывалась высокая поэзия жизни» [1, с.225].

Как и в ренессансные времена Пушкин возвеличивает человека также путем обращения к античной культуре. Вообще, следует от­ метить, что в эллинистической литературе человек был возвышен до такой степени, что общался с богами, как с себе подобными, вступал с богами в семейно-брачные отношения, спорил и враждо­вал с ними. В противоположность этому в средневековье человек был низведен до изначального носителя грешности, он был при­знан как греховный раб. Борясь с католической идеологией, писа­тели Ренессанса восстановили человека в его правах, и в этом они проявили себя как подлинные гуманисты…

У Пушкина мы видим человека, осознающего свое величие, способного бросить вызов судьбе, и человека, который стремит­ся играть активную роль в жизни и готов, если надобно, вести борьбу за свои идеалы. У него люди разные по судьбе, по характе­ру, социальному положению и нравственности, но все они полны личного достоинства и не терпят никакого унижения. Вот этот гуманизм пронизывает все творчество Пушкина, который имен­но этим повернул литературу в гуманистическое русло и стал по своей роли и миссии настоящим поэтом, равным великим деяте­лям-гуманистам эпохи Ренессанса. Впрочем, русская литература XVIII века уже находилась в объятиях классицизма, и как будто бы негоже говорить о поэте XIX века как о ренессансном, уже пройденном европейской культурой этапе развития. Но в данном случае речь идет о значимости фигуры Пушкина для «России мо­лодой» в целом.

То же самое можно сказать и об Абае. Он жил и творил в тот период, когда вследствие колонизации Казахстана Россией казахс­кое государство было уничтожено, и в казахских степях происхо­дили большие социально-политические, культурно-экономические изменения. Иначе говоря, в истории казахского народа наступил переломный момент, и появление такого титана как Абай явилось как бы исторической необходимостью. И Абай стал зачинателем и средоточием всего того нового, что порождалось временем, духовнокультурными запросами общества. Конечно, Абай начинал не с пустого места, он был порожден всем ходом исторического и культурного развития казахского народа.

Казахская литература издревле творилась, жила и развивалась в двух формах:

устной авторской и письменной. Письменная литера­тура создавалась преимущественно в придворной среде професси­ональными поэтами или писцами-хронистами, находившимися на государственной службе у правителей, как это было широко рас­пространено на средневековом Востоке.

Основными же творцами авторской устной литературы были жырау и акыны. Жырау представляли собой тип поэтимпровизатора, который постоянно находился при правителе, был его советником и идеологом. Он выступал с импровизацией по важнейшим вопросам жизни общества и государства и адресовал свои слова непосредственно хану или султану. Благодаря этому литература выполняла роль идеологии, проповедовала идею эта­тизма, т.е. сильной государственности и сильного правителя. Так было при возникновении Тюркского Каганата, Золотой Орды и особенно при образовании Казахского ханства. Все выдающиеся жырау периода Казахского ханства Асан-Кайгы, Шалкииз, Казтуган, Доспамбет, Бухар свое назначение видели в служении хану и государству, воспевали сильную монархическую личность и го­сударственность. Разумеется, это было оправданным. Почему? Да потому, что Казахское государство, возникшее на развалинах Золотой Орды, нуждалось в укреплении и развитии. Поэтому ли­тература той эпохи видела свою задачу в воспевании правителя, связывая с его именем и деятельностью все события, имевшие го­сударственное значение, особенно победы в сражениях с инозем­ными захватчиками.

Только Абаю удалось освободить литературу от государственно­го служения, повернуть ее к человеку, в гуманистическое русло и вернуть ей эстетическую функцию. Как было сказано выше, живя в переломный момент истории казахского общества, Абай проявил себя как великие писатели-гуманисты эпохи Возрождения. По су­ществу, в творчестве Абая обнаруживаются почти все основные черты ренессансной литературы и культуры. Не ставя себе задачу широкого рассмотрения, ограничимся кратким изложением (или перечислением) того, что составляет общее у Абая с Возрождением и Пушкиным.

Это – прежде всего стремление понять сущность человека, его внутренний мир, забота о рядовом члене общества, о его социальном положении. Одну из главных черт представляют резкое неприятие сложившейся атмосферы в феодально-патриархальном обществе, в котором имели место противоречия как социального, так и нравс­твенного характера. Отсюда «глубокий художественно-критический пересмотр всех духовных ценностей народа и провозглашение своей программы преобразователя общества» [3, с.15]. Абаю присуще же­лание критически разобраться в жизни и в человеке, видоизменить жизнь и «исправить» человека. Верно пишет М.О.Ауэзов: «Впервые в казахской литературе так отчетливо и на такой моральной высоте высказано новое отношение к семье, к родительскому долгу, к вос­питанию молодого поколения и, главное, к женщине…

В своей поэзии Абай раскрывает самую душу женщины, пока­зывает, как трогательна и глубока любовь женщины, борется за равноправие женщины в обществе» [4, с.420]. Он ратует за свобод­ную любовь, воспевает радость земной жизни, показывает откры­тую чувственность.

Одним из ренессансных признаков Абая является тяга к знани­ям, призыв к светскому просвещению, к науке, стремление открыть мир и усвоить другие культуры. Как и гуманист Возрождения, и как Пушкин Абай обращается к античной культуре, к восточной поэзии, к русской и западноевропейской литературе, переводит и создает произведения на их сюжеты и мотивы. В то же время он не забывает фольклор своего народа, на который опирается и из кото­рого также черпает сюжеты и образы.

Абай ввел в казахскую литературу образ природы, и пейзаж у него предстает как прекрасная среда обитания человека, в кото­рой человек может найти счастье любви, успокоение души, упое­ние жизнью и трудом, может любоваться первозданной красотой и чувствовать свою органичность с природой. У Абая природа жи­вая, чувственная и восхитительная.

Талант Абая, как и у гуманистов Ренессанса, многогранен, он поэт и мыслитель, музыкант, и это соединение создает целостность могучей фигуры Абая, сила мысли которого имеет вселенский, все­человеческий характер.

Таково вкратце тезисное изложение заявленной нами идеи о ренессансном характере творчества Пушкина и Абая. Сходство двух великих поэтов в этом отношении, думается, надо понимать как типологическую закономерность развития человеческого обще­ства. И надо помнить о том, что любовь к человеку исходит в своей первооснове из религии в правильном понимании: ведь Всевыш­ний, создав человека, поставил его выше всех ангелов, и неслучай­но, что в Священных книгах принесение в жертву человека, имев­шее место в античном мире, заменено скотом, и это было началом всей нравственности и гуманности, отсюда и запрет брака между родными братьями и сестрами, допускавшийся в античном политеистическом обществе. Надо полагать, что и это обстоятельство сыграло, видимо, немаловажную роль в обращении Пушкина к Ко­рану [5] и Абая к основам ислама. И здесь обнаруживается их близость.

ЛИТЕРАТУРА

1. Купреянова Е.Н., Макогоненко Г.П. Национальное своеобразие русской ли­тературы. — Л., 1976.

2. См. подробнее: Алексеев М.П., Жирмунский В.М., Мокульский С.С., Смир­нов А.А. История западно-европейской литературы. Средние века и Возрожде­ние. — М., 2000.

3. Ауэзов М. Великий поэт казахского народа // Предисловие к книге «Абай (Ибрагим) Кунанбаев. Избранное». — Алма-Ата, 1958.

4.  Ауэзов М. Мысли разных лет. — Алма-Ата, 1959.

5. См.подробнее: Харис Исхаков. Пушкин и религия. — М., 2005.

Пушкин – Абай және қазақ әдебиеті: Халықаралық ғылыми конференцияның материалдары. – Алматы:  Unique Service, 2006. – C. 7- 14.