Первые шаги текстологии в истории казахского литературоведения непосредственно связаны с исследованием и изданием наследия Абая.

М. Ауезов в начале 20-х годов с сознанием большого гражданского долга начал изучение произведений великого поэта и приступил к созданию его научной биографии. Он раньше Других понял необходимость проведения тщательной источниковедческой и текстологической работы. В 1924 г. он составляет и готовит к изданию Полное Собрание Сочинений поэта. Необходимо было подвергнуть тщательному текстологическому анализу взятые за первооснову стихотворения Абая, записанные Мурсепом Бикеулы, а также значительное число произведений, которые сохранились в памяти многих людей и были записаны позже. Они не были известны широким слоям народа. Следовало учесть, что стихотворения, которые в устной форме распространялись в народе, неизбежно подвергались изменениям и добавлениям. Значительный источниковедческий материал, собранный М. Ауезовым, служил надежной основой для текстологических исследований и для установления канонических текстов.
Таким образом, ученый еще при составлении первого Полного Собрания Сочинений Абая одним из первых в республике активно разрабатывал источниковедение и текстологию, текстов Абая стремился вести текстологическую работу.

Исследователь в ходе восстановления подлинных текстов Абая стремился вести текстологическую работу в тесном единстве с анализом его жизни и творчества. М. Ауезов с самого начала стал изучать наследие Абая комплексно, тщательно разбирая различные обстоятель ства и условия, при которых создавались стихотворения. Из всех абаеведов своего времени только он исследовал наследие поэта на основе хронологического принципа. Необходимо отметить, что в отличие от других, М. Ауезову посчастливилось быть в непосредственном контакте с окружением Абая, С детских лет он вращался в среде, духовно близкой к великому поэту, был близок с людьми, хорошо знавшим его, и которые помнили наизусть его непревзойденные произведения. Об этом ученый помнил всегда, т. к. даже грамоте он учился по стихотворениям Абая. Он с большой благодарностью вспоминал в 1928 г. своего деда Ауезова, который еще в раннем детстве приобщил его к мысли запоминать, впитывать все, что связано с Абаем: «Дед стремился оценивать окружающий мир глазами Абая, как поэт. С.самых детских лет я чувствовал влияние на всех взрослых мудрого наставника Абая.

И за одну зиму и одно лето «я выучил наизусть почти все произведения великого поэта»[1] (ППН — М. М.).

Нетрудно предположить, что стихи Абая, которые заучивал юный Мухтар, были по просьбе деда Ауезова переписаны специально учителем-муллой с рукописей, которые были широко распространены на родине поэта. И то, что писатель с благоговением вспоминал впоследствии своего деда, который для обучения грамоте детей и внуков предлагал прежде всего произведения Абая, прививал им любовь к мудрому и образному его слову, имело в своей основе осознание духовной близости к великому человеку, раннего приобщения к миру его идей и чувств. Многочисленные рассказы и предания о поэте, заученные им в детстве и юности стихи впоследствии послужили толчком к собиранию бесценного его наследия, духовной опорой М. Ауезова, материалом для создания научных трудов, дополнительным источником, основой его текстологических исследований.

Писатель, приступая к научной работе, стремился собрать как можно больше источников и сведений, необходимых для изучения первоосновы произведений Абая.

Хотя Мухтар Омарханович родился и вырос в среде, близкой поэту, ему не удалось найти ни одного подлинного текста его стихотворений, написанного или переписанного рукой самого автора. Из автографов Абая  сохранилось лишь три письма и небольшая часть его сочинения «Біраз сөз қазақтын, түбі қайдан шыққаны турзалы». («Несколько слов о происхождении казахов», две страницы), которое вошло в последнее слово Назиданий. Автографы огромного художественного наследия Абая, очевидно, утрачены навсегда для его потомков, сегодняшних почитателей его бесценного таланта. Вследствие этого исследователь в качестве исходного, первоначального текста стихотворений Абая взял рукописные списки его произведений, которые были сделаны Мурсеитом Бикеулы и которые датированы с 1896 года. В такой форме они распространились на казахской земле. М. Ауезов подчеркивал в связи с этим, что во всех сборниках и собраниях сочинений произведения Абая печатаются по рукописям Мурсеита. Они и приняты в качестве первоосновы текстов поэта [2] (ППН — М. М.).

Следует отметить, что и в этих рукописях (а мы располагаем списками 1905, 1907 и 1910 гг.) есть недостатки текстологического характера. Во-первых, в них содержатся не все творения Абая, Во-вторых, иногда отдельные стихотворения соединены в одно, а самостоятельные произведения разделены на два; в-третьих, встречаются стихотворения, которые не принадлежат Абаю; в-четвертых, совершенно не указана дата их создания, а это существенный пробел рукописей.

Поэтому М. Ауезов, учитывая все это, решил привлечь в своих текстологических исследованиях исключительно все сохранившиеся крупицы фактов, разнохарактерные сведения и материалы, бытующие устно его стихотворения, песни и поэмы, Слова-Назидания. Огромную помощь в этом оказали ему бывшие сподвижники поэта, близкие к его среде люди, представители его поэтической школы. Ученый записал с их уст 45 произведений поэта общим объемом в 1086 стихотворных строк, восстановил даже то, что могло навсегда исчезнуть. В этой своей работе М. Ауезов, очевидно, использовал и списки, которые находились у девушек, выросших в ауле Абая: Уасилы, Асии, Рахили,Талии, Рабиги и Каныд. Они, когда выходили замуж, в качестве приданного увозили переписанные с рукописи Мурсеита, Самарбая и Дайрабая, стихотворения и песни Абая. Об этом свидетельствовали современники поэта. Таким непростым был  путь   распространения произведений Абая. Сложным был метод исследователя, который решил установить подлинные тексты поэта. Эти сложности и трудности текстологических исследований можно вполне объяснить своеобразием исторического пути казахского народа, особенностями его кочевого быта.

В процессе собирания текстов стихотворений поэта и их анализа М. Ауезов определил основные пути распространения наследия поэта в дореволюционную эпоху:

1)      в печатном виде;

2)      в рукописной форме — в списках и копиях;

3)      передачей устным путем;

4)      от устного бытования к публикации в печати.

Литературоведы при анализе творчества поэтов XIX в. должны учитывать своеобразие бытования и распространения произведений казахской литературы. Такой же была судьба и у стихотворений известного поэта Дулата — одного из предшественников Абая. Но следует подчеркнуть, что Дулат сам был и исполнителем, и пропагандистом своих стихотворений и песен.

М. Ауезов при изучении поэзии Абая очень рано сумел раскрыть особенности бытования песен и стихотворений в условиях кочевого животноводческого хозяйства. Исследователь, когда столкнулся с фактом отсутствия подлинников стихотворений Абая, а также с фактом значительных разночтений текстов, опубликованных в печати (журналах, газетах, книгах и различных сборниках), стал особое внимание обращать на распространение поэтических произведений в степи. Подлинные тексты подвергались неизбежным искажениям и отклонениям, и это не прекращалось, что наблюдается и в новых их вариантах и разночтениях. В процессе подготовки Полного Собрания Сочинений поэта М. Ауезов стремился установить канонические тексты, чтобы у будущих исследователей были твердо установленные ориентиры.

Исследователь обращался ко всякого рода вспомогательным источникам, которые — помогли в какой-то мере установить подлинную форму и содержание стихотворений, т. к. рукописные списки поэта не сохранились. В отличие от исследователей западноевропейской и восточной классической литератур, наши историки и литературоведы вследствие кочевого образа жизни казахов тех лет не имели под рукой архивных источников.

Вся духовная культура народа, в основном, бытовала в устной форме. Произведения Абая, по сравнению с произведениями других авторов, хотя и дошли до нас более полно, но и у них труднейшая судьба. Этим осложнялись задачи источниковедения. Необходимо было использовать малейшую возможность установления подлинного содержания и формы стихотворений великого поэта.

Мухтар Омарханович Ауезов в течении многих лет разыскивал и анализировал различные источники, стремился вникнуть в эпоху Абая. Ему предстояло установить созвучие правды жизни, изображенной поэтом, с передовыми веяниями времени. Исследователь не впадал в отчаяние при полном отсутствии архивных данных. Он принялся за изучение немногочисленных письменных источников, записывал устные рассказы и воспоминания бывалых и талантливых людей, являющихся как бы «Кривым  архивом», хранилищем народной мудрости. У них же он записывали сохранившиеся в памяти бесценные строки Абая. Учитывая это, писатель при сборе стихотворений поэта, их анализе стремился использовать наиболее полно всевозможные источники и многообразные, неповторимые формы бытования творческого наследия великого поэта в тот период. В трудах ученого, в основном, можно наметить четыре направления, которые позволяют соединить воедино разлившееся в народной среде поэтическое творчество Абая. Этот плодотворный путь, учитывающий историческое своеобразие сохранения различных источников о поэте и его творчестве, сыграл огромную роль в определении канонических текстов произведений поэта и в их изучении. Поэтому и это направление поисков М. Ауезова следует учитывать и в дальнейшем, при изучении истории казахской литературы.

Например, у М. Ауезова в процессе исследования и собирания наследия Абая, а также в процессе поисков различных сведений и источников о нем, публикации и анализа его стихотворений сложились твердо установленные пути выявления источников бытования и распространения бесценных произведений великого поэта.

1. Пути распространения произведений Абая

а) М. Ауезов с огромным вниманием относился к рукописным источникам, т. к. автографы первоначальных текстов стихотворений Абая не сохранились. Исследователь проводил всю текстологическую работу — сравнение, сопоставление, литературоведческий анализ, опираясь на рукописные списки, сделанные в ауле Абая его родственником Мурсеитом. Кроме Мурсеита Бикеулы, перепиской и распространением поэтических созданий Абая занимались многие люди его круга Кокбай, Какитай, Акылбай, Магауия, Шакарим, Турагул и другие; Они способствовали тому, чтобы стихи и песни Абая стали заучиваться наизусть, быстро распространялись на значительной территории Казахстана.

Следует отметить, что эти рукописи не равноценны по качеству, содержанию и форме исполнения. И это вполне понятно. Такие поэты, как Кокбай, Шакарим и Какитай — современники Абая, были свидетелями его могучего поэтического взлета, когда он создал лучшие свои произведения. Они восприняли и записали многие песни и стихотворения, как говорится, «из первых рук». Другие узнали жизнь и творчество Абая уже по рассказам современников и по воспоминаниям. Их рукописи и списки, сыгравшие значительную роль в популяризации стихотворений Абая, и которые среди народа во многом помогли раскрыть их идейно-художественное содержание, все же не первооснова. Кроме того, многие из этих рукописей и списков затерялись, не дошли до наших дней.

М. Ауезов очень внимательно анализировал различные пути распространения произведений Абая и особенно в рукописных списках. Известно, что у почитателей поэта были записи многих стихотворений и песен, которые были специально заказаны у грамотных людей. Еще при жизни поэта многие люди записывали стихотворения Абая для себя, были и такие, которые специально собирали и переписывали их. Именно люди, близкие к окружению Абая, заучивали наизусть его произведения, распевали на всех торжествах в степи его песни, способствуя их распространению в народе. Это нашло отражение и в романе-эпопее М. Ауезова, в котором немало ярких выразительных картин и эпизодов, рисующих осо бенно тот период, когда Абай стал наставником и учителем большой группы талантливой, увлеченной поэзией молодежи, признанным главой поэтической школы. Примечателен один из эпизодов в романе: события относятся к 1887 г.: «Он (Мухамеджан. — М. М.) вытащил из кармана письмо, написанное Кишкене муллой, и развернул рукопись Абая.

— Стихи эти — большого русского акына  Пушкина. Это письмо девушки, по имени Татьяна, жигиту, в которого она была влюблена. Абай только что перевел «стихи на казахский язык и сам сочинил к ним музыку…

Поставив в конюшню продрогшего коня, Мухамеджан вернулся в комнату и с улыбкой остановился на пороге. Лампа, стоявшая раньше на печке, была теперь на столе. Все акыны, вооружившись карандашом и бумагой, наклонились над столом, переписывая стихи Абая» [3]. В этом отрывке речь идет о вдохновенном переводе Абая «Письма Татьяны из романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин», «Песня Татьяны», положенная поэтом на музыку, стала народной песней, получила популярность в казахской степи. Этот период — вторая половина 80 гг. XIX в. — начало широкого распространения произведений Абая. Его поэзия, новаторская по содержанию и по форме и определившая собой новое направление в истории казахской литературы, стала доходить до самых широких кругов читателей. Важное дело, предпринятое представителем передовой талантливой молодежи из окружения Абая, запись его стихотворений, — нашло достойное отражение в научных трудах М. Ауезова по абаеведению и в монументальном художественном полотне «Путь Абая». Как писал автор, теперь стали заучивать стихи Абая по написанному, а брали их у родни и друзей Абая, которые знали наизусть его песни и стихотворения, много записывали [4] (ППН — М, М.).

Роман-эпопея раскрывает реальный факт — как доходили произведения Абая до читателей и слушателей. Люди, которые способствовали их популяризации, изображены в романе одни — под своими именами, другие — под вымышленными. Страстные пропагандисты песен и стихотворений поэта — Габитхан,  Магауия,  Какитай, Акылбай, Шубар, Кокбай, Исхак, — они показаны в романе художественно убедительно. Раскрывая процесс создания Абаем стихотворения «Антпенен тарқайды» («Как соберутся на совет»), М. Ауезов писал: «Люди узнали его по исполнению Дармена в сопровождении домбры, по записям Магиша и Какитая, по бумагам, по которым учил детей Младший мулла» [5] (ППН — М. М.).

До нас дошли копии многих стихотворений и песен Абая, распространявшиеся в степи, начиная с конца XIX в. Самые значительные из них — рукописи Мурсеита. Он стал собирать и записывать произведения поэта с 1896 г. по его же просьбе. Он переписывал их, распространял среди поклонников поэзии Абая, продавал копии. Мурсеит оказал казахской литературе огромную и неоценимую историческую услугу. Люди ближайшего окружения Абая тоже стали систематически записывать его стихотворения и тем самым создали довольно устойчивую традицию, которую впоследствии продолжила целая плеяда образованных молодых людей: Габитхан, Мухамедкарим, Махмут, Самарбай, Ибрай, Хасен, Дайрабай. Одно из самых ярких доказательств этого — ценнейшая находка рукописей стихов Абая (44 страницы) в 1974 г. в Чbнгистау [6] Мурсеит стал со временем — по мере гражданского возмужания и накопления литературного опыта — более внимательно с научных позиций изучать эти рукописи, критически их оценивать. Причины значительного числа разночтений помогли увидеть в рукописях и списках два немаловажных обстоятельства: 1) с детских лет М. Ауезов знал тексты многих стихотворений Абая наизусть, 2) он тесно общался с группой людей, которые росли и жили вместе с поэтом, а некоторые из них были его близкими друзьями или его родственниками. Среди них были представители талантливой высокообразованной молодежи, которые сами слагали поэмы и песни.

Они во многом способствовали приобщению будущего писателя к поэзии Абая, У него рано проявился интерес к его стихотворениям и поэмам. Он изучал их как текстолог, сличал различные» варианты текстов с рукописями Мурсеита, в которых он заметил многие изъяны и искажения, критически оценил его мировоззрение. Во многих записях и набросках М. Ауезова, которые еще не увиде ли свет, можно прочесть такие рассуждения об уровне культуры Мурсеита: «Мурсеит моложе Абая на 10-15-16 лет… Он стал записывать стихотворения Абая по его настоянию с 1896 г… Архива Абая нет… Мурсеит не смог усвоить многого из того, что знали другие… Например, Младший мулла… Но тот умер рано» [7] (ППН — М. М.).

В этих словах ярко выражено критическое отношение ученого к рукописям Мурсеита, его неудовлетворенность ими, хотя они нередко были единственным письменным источником. Мурсеит был значительно моложе поэта и не знал многих его произведений, созданных в раннем возрасте и в юности. Это свидетельствует, что в рукописях Мурсеита было много пробелов. М. Ауезов подчеркивал впоследствии, что Мурсеит много упустил из произведений зрелого периода Абая. Даже сличение сохранившихся его рукописей 1905, 1907, 1910 гг. подтверждает «некие ученого о значительных расхождениях текстов песен и стихотворений.

б) Вторым источником восстановления первоначальных текстов Абая является изданный в 1909 г. в Петербурге первый его .сборник, а также произведения, опубликованные в печати на казахском языке. Все эти публикации были сделаны после смерти поэта, следовательно, без его участия, поэтому они, строго говоря, не первоначальный авторский текст: При жизни Абая было опубликовано лишь несколько его стихотворений, но подготовка этих текстов была на уровне посмертных его публикаций. Но все же первый сборник поэта представлял ценность, он оригинален, т. к. подготовили его Какитай и Турагул, хорошо знавшие наследие великого поэта. Они и проставили даты создания стихотворений: Этот сборник стал важным источником исследования творчества Абая, в восстановлении первоначального текста его стихотворений. Именно это издание стало первоосновой и главным источником при подготовке к изданию М. Ауезовым Полного Собрания Сочинений Абая в 1933 году, а также ранее при издании его произведений в Казани и Ташкенте. В сборнике стихотворений «Терме Абая», изданном в Оренбурге в 1916 году Саматом Абишевым, было представлено 7 стихотворений и впервые одно из его слов Назиданий. Именно на это издание, как видно из его лекций по спецкурсу «Абаеведение», обра тил особое внимание М. Ауезов. В этот сборник вошли произведения Абая, не включенные в сборник 1909 года (это видно даже по примечанию Самата: «Эти творения Абая, еще не известные широким слоям, населения, даже нигде не печатавшиеся. Я решил издать все, что оказалось у меня в руках») [8]. К Самату эти творения, очевидно, дошли не в устной, а в рукописной форме, т. к. тексты полностью совпадают с первоначальными текстами поэта, нами замечены лишь незначительные разночтения. Есть некоторые искажения и в графическом оформлении стихотворений. Кроме того два стихотворения («На смерть сына Жаманбалы» и «Я вырастил пса из щенка») соединены в одно; перепутаны строфы стихотворений «Ата-анаға көз куаныш», «Ақылбаю» и «Тайға міндік» («Беззаботные с пира на пир торопясь»). В Стихотворении-песне «Жасында күтті ер жетті, босқа өтті» припев состоит не из трех строк, а из одной. Припев песни «Ата-анаға көз куаныш» дан как самостоятельное стихотворение через несколько страниц. В целом, это произведение в сборнике Самата представлено полностью, но искажена форма, в результате чего вместо 42 строк» получилось 30. Стихотворение «Тайға міндік» вместо 45 строк состоит из 25, т. к. нарушена авторская графика, в которой каждая из 5 строф имеет по 9 стихов.

Первое слово Назиданий Абая было также опубликовано по рукописному тексту, т. к. соответствует рукописной копии, хотя и встречаются в нем некоторые незначительные разночтения.

в) Ценным источником при уточнении текстов целого ряда произведений поэта стали некоторые стихи й песни Абая, которые распространялись устно и.среди которых были уже забытые. Это явствует из текстологических исследований М. О. Ауезова.

По традиции, которая сложилась в казахском обществе, большую роль в устном распространении стихотворений Абая среди народа сыграла деятельность близких к нему певцов, рассказчиков — шежиреши и других талантливых людей: Кокбая, Шакарима, Акылбая, Ма-гауии, Арипа, Бейсембая, Алмагамбета. Наряду с ними такие крупные мастера казахского дореволюционного искусства, как Биржан, Асет, Жаяу-Муса, Газиз, Естай,

Муха, Маукай, Шашубай, Ажар.Зейнеп, Сара, Куандык, которые издалека, из разных концов приезжали к Абаю, сыграли огромную роль в распространении его песен.

Исторически сложившаяся традиция устной передачи и распространения в народе сказок, рассказов, мудрых назиданий, больших эпических полотен и в отношении творчества Абая имела свою положительную роль. Хотя письменная литература казахского народа частично распространялась через печать уже с начала XIV в., но стихотворения великого поэта по неизвестным причинам не были опубликованы. И все же они получили довольно широкую популярность во многих уголках Казахстана в устной форме, о чем свидетельствует ряд русских ориен­талистов.

В советский период деятельность М. Ауезова по сбору произведений поэта, восстановлению целого ряда бытовавших устно и уже забытых стихотворений его и их использование в качестве источника исследования при подготовке Полного Собрания Сочинений, была весьма плодотворной,

Молодежь распевала на торжествах в степи его песни и декламировала их, заучив по письменным текстам. Они распространяли и сохраняли их в памяти народа, что нашло яркое художественное воплощение в романе М. Ауезова «Путь Абая»: «Кокбай рассказал, прочел на память стихотворение Абая «Жигиты, дорог смех, не шутовство». Его стихи и песни всколыхнули, взбодрили собравшихся. Выступили перед Базаралы также Магауи, Шубар, Акылбай» [9]. И, в самом деле, так и было: Шубар — очень близкий родственник Абая, его двоюрод­ный брат, прекрасно знал наизусть стихотворения и пес­ни поэта и был самым заметным, самым талантливым поэтом, оратором-острословом в роду Иргизбай. К со­жалению, в переводе на русский язык не удалось пере­дать основное содержание этого отрывка из романа М. Ауезова, в котором подчеркивается роль Шубара в пропаганде и распространении в народе поэзии Абая.

Известно, что Шубар дал очень много ценных сведе­ний, которые способствовали успешному сбору стихотворении поэта, изучению истории их создания. В романе М. Ауезов вывел его под реальным его именем — Шубар, а в пьесе «Абай» под именем Карим, Писатель стремил ся раскрыть его образ выпукло, достоверно, соответст­венно исторической роли, которую он сыграл в судьбе Абая, в сохранении и распространении в народе его про­изведений. Автор подчеркивает, что из всех сыновей Кунанбая наиболее образованным мастером импровиза­ции, оратором был Шубар. Так высоко ценил он его стремление к знаниям, к широкой, образованности. М. Ауезов показал и другую ценную черту Шубара: «Он знает наизусть все стихи и песни Абая. Если надо, он выложит на память прямо при Абае все его творения» [10].

Писатель в исследованиях по абаеведению говорил о довольно значительном числе людей, которые хорошо знали наизусть стихотворения и поэмы Абая, распрост­раняли их устно. С большой симпатией он писал о не­устанной культурной деятельности этих людей по про­паганде и популяризации в народе поэтического насле­дия Абая. Он показал их в романе в образах эпизодиче­ских персонажей — Сеита, Баймагамбета, Даулета, Бектогая, которые в устной форме знакомили с идеями и художественными образами поэта различные соци­альные слои казахского народа, некоторые из них в романе выведены под своими именами, другие — под вы­мышленными.

Как известно, Абай был и поэтом, и композитором. Следует сразу отметить, что наиболее быстро распро­странялись в народе произведения поэта, которые были положены на музыку. В этом, как видно по найденным источникам, большую роль сыграли люди, близкие к кругу поэта: Мука, Алмагамбет, Мухамеджан, жена поэта Айгерим. Они были знатоками поэзии Абая и та­лантливыми певцами. Многие из произведений .поэта стали народными песнями, которые широко распевались молодежью, они неизменно звучали на тоях, игрищах и других празднествах в степи, что нашло свое художест­венное воплощение в «Пути Абая».

В основе и научных поисков М. Ауезова по истории создания и распространения песен Абая, его многотом­ной эпопеи одна и та же жизнь. Конкретное свидетель­ство этого: поэты и певцы — окружение Абая, сохранили в памяти и передали потомкам как ценнейшее наследие значительную часть его творческого наследия, не позво­лив тем самым им бесследно исчезнуть из культурного арсенала народа. Они внесли ценнейший вклад в сокровищницу духовной культуры народа, т. к. подарили потомкам произведения, которых не было в рукописи Мурсеита. Если М. Ауезов вовремя бы не взялся за это дело, если, бы он не развернул поистине титаническую собирательскую и исследовательскую работу, то судьбы многих абаевских стихотворений имели бы трагический конец. Они могли бы исчезнуть навсегда. Оживить их и подарить народу, сделать бессмертными смогли представители абаевской поэтической плеяды. Они «оживили» 1086 стихотворных строк великого поэта, что составляет почти третью часть его творческого наследия. Это следствие и устно поэтической традиции сохранения и распространения лучших произведений акынов — традиции, которая издавна присуща культуре народа.

М. Ауезов особо выделял из людей, находившихся в близком окружении, Абая, его сподвижника и друга Кокбая; он подчеркивал его поистине титанический труд но сбору и сохранению творческого наследия• великого поэта, в установлении многих ценных фактов из его жизни. Он подчеркивал, что, начиная с 1924 г., Кокбай оказал огромную помощь в восстановлении фактов жизни и создании биографии поэта, при подготовке Полного Собрания его сочинений. Наследие Абая благодаря Кокбаю дошло более полно до нас и издано [11].

Наряду с устной популяризацией произведений Абая, некоторые почитатели его таланта заботились о том, чтобы его стихотворения были напечатаны в газетах и журналах. Но они были опубликованы не в авторских списках, а по рукописям любителей и исполнителей, через их устное восприятие, устное распространение произведений поэта — уникальное явление в мировой лите¬ратуре, характерное для казахской поэзии начала XIX в. А в ряде случаев для уточнения подлинника он использовал тексты -дошедшие в устной форме и публикациях — и особенно тексты, напечатанные в газетах и журналах, которые выходили в Уфе и Казани. В текстологическом отношении они сомнительны, т. к опубликованы на основе записей устно бытовавших их вариантов. И все же такой исследователь, как М. Ауезов использовал их в качестве одного из источников для уточнения текста и восстановления многих уже забытых строк. Они стали довольно неплохим подспорьем при составлении им Полного Собрания Сочинений Абая. Например, в этом издании, вышедшем к 100-летию со дня рождения поэта (1945), исследователь благодаря этим публикациям восполнил два его стихотворения. Сличение нескольких произведений из сборника, опубликованного в Уфе, в 1919 г., позволило уточнить текст стихотворения «Қартайдық қайғы ойладық» («Состарились, скорбь в наших мыслях»). Ученый переписал собственноручно их для сборника. По неизвестным до сих пор причинам, эти стихотворения длительное время не включались в его полное собрание сочинений. Лишь недавно в публикациях Зейнел-Габидена в уточненном виде они увидели свет [12].

Вполне обоснованно М. Ауезов обратил особое внимание на публикацию Зейнел-Габиденом произведений Абая. Эти стихотворения, подписанные именем Абая и распространявшиеся устно, были записаны впоследствии, и попали в печать. Они встречаются только в данном сборнике «Насихат қазақия», что весьма примечательно. Ведь произведения Абая, опубликованные в таких книгах как «Кнәз блән Зағифа» («Князь и Загифа»), «Сұлу қыз» («Красивая девушка), «Элкисса хикаят бәйіт», а также в сборнике Жусупбека в форме айтыса девушки и жигита, различные его загадывания, назидания были переработаны их популяризаторами на свой лад и некоторые — довольно значительно. В них Абай некоторые — довольно значительно. В них Абай совершенно не упоминался как автор, они были подписаны совсем другими именами. Например, в книге «Элкисса хикаят бәйіт», изданной в 1903 г. в Казани, стихотворение «Байлар жүр Жиған малый қорғалатып» («Баи живут и охраняют свой скот») было напечатано под чужим именем. Нетрудно заметить, что в этих публикациях есть некоторые отличия [13]. Известно, что так поступали и с произведениями Ибрая Алтынсарина. В 1898 г. в Казани К. Шахмарданулы издал книгу [14], озаглавив ее первой строкой стихотворения И. Алтынсарина «Кел, балалар, оқылық» («Давайте, дети, учиться»). Стихотворение было включено в сборник и имелозначительные расхождения с подлинным авторским текстом. Очевидно, текст этого стихотворения был заимствован из «Казахской хрестоматии», но кто-то решил изменить его по-своему. Такие факты переработки произведений казахских поэтов вплоть до полной их неузнаваемости нередко встречаются в среде казахов, проживающих в Монголии [15].

Зейнел-Габиден очень высоко ценил произведения Абая, особенно за красочность языка и их художественную силу. Он считал его поэзию жемчужиной казахской Литературы, страстно пропагандировал ее среди татарских читателей, рекомендовал в качестве классического образца. Но, к сожалению, стихотворения Абая попали в его руки не в подлиннике, а в устной передаче, о чем свидетельствуют значительные расхождения в текстах. Зейнел-Габиден — тонкий ценитель и знаток поэзии Абая, не смог бы исказить тексты, если бы они попали к нему через письменный первоисточник.

Наряду с этим стихотворения Абая попадали в печать еще одним оригинальным образом. На их основе в народе отдельными певцами и поэтами создавались новые варианты его стихотворений и песен, которые затем записывались. Об этом свидетельствует, например, руко­пись книги под названием «Хикаят» [16], найденная в 1947 г. в г. Акмолинске. Два стихотворения из 17 в сборнике -имеют отдаленное сходство с произведениями Абая, но оба они подписаны чужим именем. По содержанию и форме они похожи на абаевские. Это «Шоқпардай кекілі бар қамыс құлақ» («Чуб как палица, уши как листья тростника») и «Қансонарда бүркітші шығадьі аңға» («По первой пороше охотник с беркутом выходит на Лов»): М. Ауезов, который, очевидно, знал о подобных фактах переработки настоятельно советовал искать све­дения и источники’ о стихотворениях поэта не только в аулах тобыктинцев в Семипалатинской области, но и в соседних областях — Павлодарской, Восточно-Казах­станской, Акмолинской, Карагандинской и Омской.

До последних дней жизни Мухтар Омарханович за­нимался собиранием произведений поэта, которые в устной форме бытовали в народе. Он стремился проникнуть в тайны переработки их текстов. Долгие годы он изучал стихотворение «Ойға түстім, толғандым» («Много переживал, волнолвался»), коьорое в публикациях поэта, найденных в последние годы, помещалось в разделе «Стихи». С 1945 г. Оно печаталась в обьеме 32 строк, около полувека бытовало в народе в устной форме. М. Ауэзов записал еще 10 строк стихотворения, начинания со слов «Ойландым да толғандым» [17].

 М. Ауезов утвердил в казахском литературоведении принцип мно­гостороннего и комплексного изучения классического наследия. Он ясно осознавал, что его опыт поисков и анализа возьмут за основу будущие абаеведы: «Думаю, что отмеченные особенности использования источников будут полезны при исследовании творчества Абая и в бу­дущем. Их можно положить в основу текстологического анализа, при этом следует точнее определять время их появления на свет»¹ (ППН — М. М.).

Произведения Абая систематически, начиная с 1933 г., печатались на казахском языке в виде Полного Собрания Сочинений. Если не считать сборника 1909, вышедшего в Петербурге, и сборника 1916 г., опублико­ванного в Оренбурге, все издания Абая осуществлены в советский период.

Под готов ленное, в результате кропотливого труда — с 1924 г. и изданное в 1933 г. первое Полное Собрание Со­чинении Абая. а также все позднейшие сборники поэта вышли при непосредственном участии М. Ауезова, при его активной подготовке текстов и редактировании. Он, как член редколлегии, давал советы, консультации, ру­ководил всей работой даже тогда, когда сам не готовил текст к печати. Когда М. Ауезов не мог участвовать в подготовке стихотворений Абая к печати, составители и редакторы опирались на его опыт, брали за основу изда­ние 1933 г.

Стремясь более глубоко и полно познакомить читате­лей с Абаем в журналах «Абай», «Тац» («Заря»), «Шолпан» («Венера») М. Ауезов печатал неизвестные и вновь найденные стихотворения и «Слова Назидания», а также статьи по различным вопросам абаеведения. Это были первые научные работы, поднимавшие очень важные проблемы, связанные с изучением наследия великого Абая.

Издание Полного Собрания его сочинений, которое было приурочено к 20-летию со дня смерти поэта, потре­бовало от писателя поистине титанического труда. Он собрал тексты, сопоставил их, расположил в хронологической последовательности, написал к некоторым приме чания, уточнил датировку. Если учесть, что в истории казахской литературы не было опыта подобных исследо­ваний, можно представить, сколько времени ему потре­бовалось на это, сколько энергии им было затрачено, сле­дует учесть и кропотливую его текстологическую работу. Поэтому материал Полного Собрания Сочинений Абая, подготовленный им, — результат многолетних текстоло­гических исследований.

В 1922 г., будучи вольнослушателем Среднеазиатско­го университета им. В. И. Ленина, М. Ауезов препода­вал в ряде учебных заведений. На занятиях по казахской литературе он давал основательные знания по творчест­ву Абая. Он стремился в своей педагогической работе и научных трудах использовать идеи и образы великого певца. Например, в том же, 1922 г., он опубликовал в «журнале «Шолпан» глубокую научно-теоретическую статью об Абае.

Бывший Председатель Совета Министров Казахской ССР Нуртас Ондасынов, который обучался в тот период в Ташкентском техникуме лесного хозяйства, вспоминал, что они познакомились с творчеством Абая раньше и глубже, чем другие. В правильном понимании великого Абая главную роль сыграли занятия нашего учителя¹ . Следует помнить, что именно в эти годы намечался вульгарно-социологический подход к изучению и объяс­нению творчества Абая.

Годы, проведенные М. Ауезовым в Семипалатинске (1924—1925) накануне 20-летия со дня смерти Абая, были вдохновенными и плодотворными, периодом созда­ния важных трудов по творчеству великого поэта.

Он работал в этот период в Казпедтехникуме. Перед будущими учителями он не только раскрывал богатый духовный мир, заключенный в произведениях Абая, но и их самих привлек к участию в подготовке юбилея. Они заучивали и декламировали стихотворения Абая, пели его песни, участвовали во всех концертах и празднествах, организованных Семипалатинским отделением Русского географического общества (РГО). М. Ауезов организо­вал и возглавил первый в городе литературный кружок.

Это Географическое общество, как известно, было организовано на основе созданного в 1902 г. Восточно-Сибирского императорского Русского географического общества, которое имело свое отделение в Семипалатин­ске. М. О. Ауезов принял активное участие в его орга­низационном укреплении. 15 октября 1924 г. на заседа­нии Совета общества его единодушно избрали действи­тельным членом¹. На общем собрании было избрано 116 членов из них 2 почетных и 8 действительных. Писатель активно работал в этом Совете, писал научные статьи, проводил различные мероприятия. 16 ноября 1924 г. общее собрание общества избрало новый Совет из шес­ти человек, М. Ауезов был избран в качестве заместите­ля председателя Совета². Эта высокая честь ему оказана за его плодотворную научную деятельность и выступле­ние в печати. Ученый Дмитриев от имени общества горя­чо поздравил писателя — первого из числа казахской интеллигенции, избранного в состав Совета и заместите­лем председателя. Именно в эти годы основой своих на­учных поисков и общественной деятельности он сделал наследие Абая.

В 1914 г. он участвовал на первом литературном ве­чере в честь великого творца. Когда он подрос, возму­жал, стал одним из видных деятелей науки и искусства, он возглавил подготовку и проведение торжественного вечера, посвященного 20-летию со дня смерти Абая. И в последующие годы писатель всегда принимал активное участие в торжественных юбилейных мероприятиях в честь Абая — поэта и композитора, а также в обсужде­нии проблем, так или иначе связанных с его жизнью и творчеством. Он проявил себя как глубокий знаток его творчества, как вдумчивый исследователь наследия поэта. И в итоге как можем мы наблюдать М. Ауезов поднялся на вершину самых глубоких знаний о поэте, стал гениальным художником, талантливым исследователем-абаеведом.

Поразительно, но в день избрания писателя действи­тельным членом Семипалатинского отделения РГО (19 октября 1924 г.) он внес предложение широко отметить 20-летие со дня смерти великого поэта и добился, чтобы его предложение было принято. Было утверждено спе­циальное постановление о проведении вечера Абая сила­ми общества и Академцентра (центра научно-исследовательских работ Казахского комиссариата народного про­свещения в Оренбурге). Не случайно, что все мероприя­тия по подготовке и проведению торжеств в    честь Абая по   линии Географического общества и Семипалатинско­го ГубОНО проводились при самом активном участии М. Ауезова, под его непосредственным руководством. Уже в тот период он был известен широким кругам, как собиратель произведений Абая, исследователь-абаевед, как единственный, крупный знаток его жизни и твор­чества.

Издатели в Казани и Ташкенте, которые хотели издать Полное Собрание Сочинений великого казахского поэта и мыслителя, огромную надежду возлагали на М. Ауезо­ва. Поэтому вполне закономерно, что именно он — зна­ток творчества Абая и вдумчивый исследователь, вдох­новил общественность на проведение торжеств в Семипа­латинске и в других регионах республики.

Вопросы подготовки юбилея Абая вносились по ини­циативе М. Ауезова на Совет Общества и 5 раз обсуж­дались на специальных заседаниях в течение полугода, в результате чего были приняты конкретные решения. На заседании Совета Общества от 21 октября 1924 г. по­становили праздновать юбилей поэта по всей республи­ке. Об этом было сообщено Академцентру. Писатель подготовил обширную программу торжеств. Было преду­смотрено, что если Академцентр не назначит дату проведения юбилейных торжеств по всей республике, Общество проведет праздник поэзии Абая в конце нояб­ря 1924 г. В тексте решения есть один примечательный пункт: «Просить Академцентр Казахского наркомпроса об издании сборника статей о Кунанбаеве, а также пол­ного собрания его сочинений, включив до сих пор неиз­данные стихи и другие произведения»¹. М. Ауезов под­готовил к этому времени полное собрание сочинений Абая, были определены лишь источники финансирова­ния этого издания: решили провести свободную подписку на сочинения поэта, а также просить о выделении  Цент­ральными учреждениями и организациями средств. Предложение об издании статей о творческом наследии Абая было также обоснованным. К литературному ве­черу, посвященному 20-летию со дня смерти великого поэта, для выступления 27 и 29 декабря 1924 г. свои док лады подготовили М. Ауезов, Ж. Шанин и X. Габбасов, были также подготовлены воспоминания Кокбая, материалы председателя Совета Б. Герасимова и одного из первых исследователей Творчества Абая Н. Н. Белослюдова. Если к этому прибавить материалы к биографии Абая, которые писатель активно собирал, станет ясно содержание научного сборника, посвященного жизни и творчеству великого поэта. Хотя произведения Абая к этому времени уже выходили в Петербурге, Оренбурге, Казани и Ташкенте, но рукописное наследие поэта не было известно широкому кругу читателей. Поэтому совершенно уместным было обращение в Академцентр, где указывалось, что многие произведения Абая в рукописи находились у частных лиц. Это неопубликованные стихотворения и поэмы, рукописи слов Назиданий, которые по своей оригинальности и неповторимости исключительны в истории казахской литературы. Кроме того, в Казахстане выросли и сформировались исследователи и собиратели творческого наследия поэта, например, М. Ауезов, собравший и записавший произведения Абая, которых нет в рукописях Мурсеита. Именно он беседовал со многими из современников и родственников великого поэта, собрал и записал более двух тысяч стихотворных строк, которые могли бы быть навсегда потеряны. Исследователь также собрал и проанализировал огромное количество стихотворений — посвящений Абая, определил дату их создания, расположил в хронологическом порядке. Факт, что М. Ауезов подготовил еще в 1924 г. собрание сочинений Абая, но не напечатал, отражен в протоколах РГО. Об этом можно прочитать ив конспектах лекций писателя по спецсеминару, который он вел в КазГУ1. Так достоверно подтверждается огромный труд М. О. Ауезова по собиранию и изучению творчества Абая, которым он был поглощен еще в 20-е гг. И сегодня годом зарождения новой отрасли казахского литературоведения — абаеведения — можно считать 1933 г. — дату выхода Полного Собрания Сочинений Абая. Но в действительности основные тексты этого издания были подготовлены еще в 1924 г., тогда же приступили к созданию и научной биографии Абая. Но несколько лет эти достижения нашего литературоведения оставались неизвестными, т. к. практически у нас не было опыта издания научных трудов и выпуска фунда­ментальных собраний сочинений писателей.

Двадцатилетний юбилей поэта не везде»» отмечался торжественно и широко, хотя инициаторы его проведения обращались и в Академцентр. Особенно вдохновенно и тщательно праздник поэзии Абая был подготовлен в Се­мипалатинске. В дни юбилея в газете «Ақ жол» была опубликована передовая статья «Двадцатилетие Абая»¹, на страницах некоторых газет были напечатаны отрыв­ки из произведений Абая.

* * *

Именно М. Ауезов, впервые в истории изучения ка­захской литературы в республике, начал в 1942 г. чтение Лекций и проведение занятий не спецкурсах и спецсеми­нарах по абаеведению в КазГУ. О подготовленном им в 1924 г. собрании сочинений Абая он впервые сообщил на этих занятиях. Например, в конспектах лекций М. Ауе­зова, которые вела студентка III курса филологического факультета Разия Рустембекова (ныне — кандидат фи­лологических наук) можно прочитать, что в 1924 г. к «двадцатилетию Абая подготовлен мною в меру своих сил полное собрание сочинений поэта. Дополнялось оно в 1925, 1927 гг. Составляли его люди окружения Абая Кокбай, Какитай»². Следовательно, факт, что предлагае­мый к печати РГО сборник Абая 1924 г. был уже готов, зафиксирован и в документальных источниках.

Но свою работу по собиранию и уточнению, текстоло­гическому исследованию записанных текстов М. Ауезов не прекращал и впоследствии. Он писал, что изучает как биограф стихотворения и песни Абая, привел в порядок около 40 процентов стихотворений Абая, записанных из уст исполнителей и знатоков»³.

М. Ауезов прежде всего обратил внимание на руко­писи Мурсеита, на те произведения, которые не вошли в сборник 1909 г., изданный в Петербурге. Он выяснил, что в рукописи остались 17 стихотворений общим объ­емом в 626 строк, одна переводная поэма («Вадим»), 45 слов Назиданий и одно историческое сочинение. Это была лишь часть творческого наследия Абая, не увидевшая свет в начале XX в. Другая часть его ценнейшего насле­дия распространилась в устной форме, сохранившись в памяти многих современников и близких родственников поэта. Это стихотворения и поэмы, которые помнили лю­ди старшего поколения. Если бы они не были своевременно записаны, то и они могли бы не дойти до наших дней.

М. Ауезов с большой любовью отмечал беспрецедент­ный, уникальный в истории казахской литературы труд Кокбая, который сумел сохранить в памяти стихотворе­ния Абая, записать их и восстановить первоначальный их текст¹. Многие знатоки поэзии Абая и близкие к нему люди помогли Кокбаю собрать по строкам стихотворения и поэмы Абая, восстановить по памяти. Писатель, бесе­дуя с ними, стремился определить порядок расположения стихов, время их создания. Всего он ввел в научный оборот 45 стихотворных произведений общим объемом в 186 строк, которые не вошли в рукописные списки Мур­сеита. Наследие Абая значительно обогатилось, благо­даря этому предстало полнее перед другими поколения­ми читателей и исследователей.

В сборник 1909 г. вошло лишь 5399 стихотворных строк, из которых 4309 строк оригинальных и 1090— пе­реводных. Этот объем был значительно дополнен М. Ауе­зовым в Полном Собрании Сочинений Абая 1933 г., т. к. он включил, как уже отмечалось, 17 стихотворений, Нази­дания и один научный труд по истории из рукописи Мур­сеита, а также значительное число произведений, кото­рые были им записаны после смерти Абая. Таким обра­зом, \в новом сборнике было представлено 62 отдельных произведения общим объемом в 1712 стихотворных строк.

Как верно заметил М. Ауезов, рукописи стихотворе­ний, песен и поэм Абая, собранные Мурсеитом, далеко не полно отражают творческое наследие поэта. Пробелы частично можно объяснить тем, что эти записи стали производиться только с 1896 г. после- настоятельной просьбы поэта, обращенной к Кокбаю и Какитаю. Сле­довательно, стихотворения более раннего периода не были восстановлены и записаны. Они навсегда забыты, потеряны. А Мурсеит мог не знать, не услышать сти­хотворения и песни, созданные им   в годы  юношества.

Поэтому М. Ауезов заметил о рукописях Мурсеита, что многих стихотворений в них нет. Об этом он предупреж­дал позднейших исследователей. Действительно, не слишком много произведений Абая сохранилось в записи Мурсеита и «в памяти современников. Так, многолетние поиски и неоднократные беседы М. Ауезова со знатоками и почитателями поэзии Абая не привели его к успеху. Он с сожалением говорил, что как бы он не искал, но не нашел людей, которые бы знали наизусть стихотворения Абая «Ақ етің аппақ екен атқан таңдай» («Ты яснее, белее самого светлого рас­света»). Несомненно, есть серьезные пробелы и в уста­новлении подлинного объема раннего творчества поэта. Лишь энергичные и деятельные поиски М. Ауезова спас­ли многие бесценные строки Абая от забвения. Благо­дарные потомки именно ему обязаны тем, что более од­ной трети наследия великого поэта собраны и сохране­ны. Это результат многолетних и непрерывных поисков, неустанного труда М. О. Ауезова.

ЛИТЕРАТУРА

1. Архив ЛММА. Папка №382, с .1
2. Ауезов М. Мысли разных лет. А., 1959, с. 18.
3. Ауезов М. Путь Абая (пер. с каз.). — Собр. соч. в 5 томах, т. 1. М., 1974, с. 708.
4. Әуезов М. Он екі томдық шығармалар жинағы. 5-т. А., 1968. 413-6. (В дальнейшем — Әуезов М. Шығармалар  -т., …-б.)
5. Әуезов М. Шығармалар… 5-т. А., 1968. 342-6.
6. Қазақ әдебиеті. 1974.-10 июль.
7. Архив ЛММА. Папка №493, с. 11.
8. Абай термесі (Бастырушы Самат Әбішұлы). Орынбор, 1916, 1-6.
9. М. Әуезов. Шығармалар 6-т., 65—66-6.
10. М. Әуезов. Шығармалар 6-т, 134-6.
11. Архив ЛММА. Папка № 194, с. 345—346.
12. Архив ЛММА. Папка № 412, с. 162; Қазақстан мұғалімі. 12 май.
13. Артықбаев С. Элкисса хикаят бәйіт. Қазан, 1903.
14. Шахмарданулы К. Кел., балалар, оқылык кітабы. Қазан, 1898, 8-6.
15. Калиасқарұлы. Халық ақындары. Өлгий. 1971. 164—165, 168— 169-6.
16. ЦНБ АН РК. Дело № 629, с. 15—18.
17. Архив ЛММА. Папка № 202, с. 8.
18. Абай Құнанбайұлы. Толық жинақ. Қызылорда, 1933, 382-6.
19. Абайдыц жана өлендері. — Лениншіл жас, 1963, 8 декабрь.
20. Архив ЛММА. Папка №201, с. 6.
21. Известия АН РК. Серия филол., 1978. № 2, с. 15.
22. Краеведческий, музей Семипалатинска. Папка № 8; Отделение РГО. Октябрь—ноябрь, 1924, с 32.
23. Там же, Протокол №4. 1924. 16 ноября, с. 198—199.
24. Там же. Папка № 8, протокол № 3, с. 67.
25. Архив ЛММА. Папка № 249.
26. Акжол. 1924, №450.
27. Архив ЛММА. Папка № 331, с. 152.
28. Архив ЛММА. Папка № 194, с. 345—346.
29. Там же.